Особенно,... 
55 
Делом чести было узнать это. Она должна сделать это в память об отце.
Он целый день выслеживал ту, что вскоре должна была стать его жертвой. Его охватывал некий извращенный восторг при мысли, что он следит за каждым ее движением, а она не подозревает об этом.
Он знал свою жертву. Он много знал о ней.
Факт первый: она – лесбиянка.
Факт второй: она живет вдвоем с матерью.
Факт третий: у нее есть две кошки и маленькая собачка.
Его жертва весь день была занята. Она зашла в химчистку и фотографию, в обувную мастерскую, перекусила и отправилась в кино с подругой. Фильм был не из тех, что могли заинтересовать его: это была дурацкая история про любовь. Но Он все равно был в кинотеатре, сидел через два ряда от своей жертвы. С ней была ее подруга, женщина помоложе, в желтом свитере и свободных брюках.
«Извращенки», – подумал Он про себя. Он никогда не понимал, как может одна женщина интересоваться другой. Это неправильно.
После кино подруги выпили кофе, а затем расстались.
Он следовал за своей жертвой до самого дома. Вначале он собирался захватить ее до того, как она доберется домой, но было еще светло, и Он не хотел рисковать. Он не желал попадаться. Он ни за что не вернется в тюрьму.
Он припарковал машину в таком месте, где ее никто не мог заметить. Он терпеливо ждал, зная, что в девять часов его жертва выйдет гулять с собакой, как она делала каждый вечер.
Разумеется, так все и было.
Он вышел из машины и пошел за ней по тихой боковой улочке в Западном Голливуде. Через несколько минут жертва почувствовала, что за ней идут, и оглянулась. Он, не смутившись, смело подошел к ней.
– Не найдется ли у вас свободного времени? – вежливо спросил Он.
Она удивленно посмотрела на него.
– Знакома ли я… Он кивнул.
– Да, ты знаешь меня, – сказал Он и, не давая опомниться, одним ударом свалил ее на землю. Она упала молча. Ее собачка принялась лаять. Он злобно пнул ее, и она отлетела с жалобным визгом.
Он наклонился над жертвой, обхватил пальцами ее горло и медленно, методично сжал.
Она дернулась один раз, по ее телу пробежала дрожь, и все было кончено.
Осталось сделать еще одно дело. Он вынул из внутреннего кармана тонкую полоску картона, на которой Он составил из вырезанных из газет букв слова: «СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯМ». Он аккуратно положил эту полоску ей на грудь, в последний раз оглядел все и вернулся в машину.
Затем Он уехал, тихо напевая себе под нос.
С жертвой номер два покончено. Осталось еще четыре.
Он был мастером.
ГЛАВА 17
Жить с Чарли Долларом было приятно. Он был совершенно нетребователен, не проявлял собственнических инстинктов, и его ничуть не волновал беспорядок, который устраивала Джорданна. Единственным неудобством оставалась суровая экономка Чарли, которая следила за ней так, словно девушка собиралась ни много ни мало поджечь дом.
– Не обращай на старую ведьму внимания, – посоветовал Чарли, усмехаясь по своему обыкновению. – Она у меня уже пятнадцать лет и будет брюзжать, поселись здесь даже принцесса Диана.
– Но она следит за мной, Чарли, как будто я собираюсь что-нибудь украсть.
– А ты собираешься?
Джорданна показала ему язык и нецензурно выругалась.
– Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты ругаешься, как пьяный шофер?
Она усмехнулась.
– Да, и часто.
– Так следи за своей речью, детка, – добродушно посоветовал он. – Леди не должна так себя вести.
Они были способны сосуществовать гармонично, несмотря на то, что он был чуть ли не тридцатью годами старше. Джорданна любила бывать в обществе Чарли – с ним было несравненно интереснее, чем с любым Полуночным Ковбоем с мускулистой задницей и пустой башкой. Видит Бог, этих у нее было столько, что хватило бы на две жизни. Джорданна не слишком много знала о прошлом Чарли, но ее это не волновало. Поговаривали, что вплоть до недавнего времени он жил с одной актрисой, и у них есть трехлетний ребенок, которого он периодически навещает. Джорданна не имела обыкновения задавать вопросы. Если бы Чарли хотел рассказать ей что-нибудь, он бы это сделал. Живя с ним, она не чувствовала себя одинокой, и это было приятно.
При этом некоторые привычки Чарли бесили ее. Он крутил записи Синатры и Тони Беннета, врубая их на полную громкость. Он ел кукурузные хлопья в постели среди ночи. Он постоянно был пьян. И он не хотел, чтобы она хоть в какой-то мере стесняла его свободу.
55 
