Особенно,... 
187 
Он быстро заглянул в ванную, чтобы узнать, не было ли там других лекарственных пузырьков. Но там не было ничего, кроме косметики, расставленной ровными рядами на мраморном туалетном столике.
Он позвонил в отель:
— Это Алекс Джаррелл, я был с матерью Эммы Годдар прошлой ночью, когда ее увезли в больницу. Кто-нибудь находил сумочку мисс Годдар в ее комнате?
— Вот этого я не знаю, мистер Джаррелл. Если вы подождете, я спрошу у горничной. — Через какое-то время клерк вернулся к телефону. — Сумочки не было Чемодан мисс Годдар упакован и мы храним его в приемном столе.
Алекс остался около телефона. Он достал карандаш из кармана и взял его, как будто собрался писать. Я забыл о коридорном — он отвел ее в номер. Вероятно он же и снял с нее туфли. Но почему? Где был Брикс?
Он подошел к двери в комнату ожидания:
— Я собираюсь наружу. Вернусь примерно через час. Клер подняла глаза. Веки были тяжелыми, лицо искажено.
— Куда ты?
— Я хочу выяснить, где они ужинали. И кстати, мне может понадобиться фотография Эммы.
— У меня есть, — сказала Джина и вынула свой бумажник. — Ой, постойте. Держу пари, что есть и получше, по крайней мере, больше. — Она порылась в журналах на столе, вытащила декабрьский номер «Вог» и листала его до тех пор, пока не наткнулась на рекламу «Эйгер» в целую страницу. — Как эта?
— Отлично. Спасибо, Джина. Вам ничего не нужно? Я могу принести, раз уж я выхожу.
— Нет, — сказала Клер. — Только возвращайся.
— Я всегда возвращаюсь. — Легкая улыбка едва коснулась ее губ, и он пошел по коридору, по которому они проходили этой ночью. Ночной портье ушел домой, но дежурный клерк нашел его телефонный номер и набрал для Алекса.
— Извините, что беспокою вас, — сказал Алекс, — но я пытаюсь выяснить, что случилось с мисс Годдар прошлой ночью. Когда она появилась в отеле, она вышла из такси?
— Не думаю, — сказал клерк. — Швейцар сказал мне, что она упала на тротуар перед отелем, и он подумал, что она бежала через улицу. Он не был уверен, но ему так показалось.
Алекс встал перед отелем и поглядел через улицу. Направо была итальянская траттория, налево японский ресторан, французский ресторан прямо напротив, и два других вниз по улице. В самом отеле было три ресторана, но их он исключил, так как швейцар встретил Эмму снаружи.
Он начал с японского ресторана. Дверь была открыта, и он зашел и, прервав приготовления к ленчу, показал фото Эммы хозяину и девушке в гардеробе. Когда они покачали головами, он отправился в итальянскую тратторию, а затем прошел квартал по направлению к отелю и перешел улицу как раз перед французским рестораном.
Хозяин был в своем кабинете.
— Днем здесь будет метрдотель, — сказал он Алексу. — Он говорил мне что-то о том, что случилось. — Он взглянул на фото Эммы. — Достаточно близко к его описанию, полагаю. — Он открыл ящичек стола и вынул маленькую, расшитую бисером сумочку. — Официант сказал, что она оставила ее на скамейке. Здесь не было никаких документов и нам некуда было звонить.
— Она была не одна, — сказал Алекс, расслышав нотку неодобрения в голосе владельца ресторана.
— Это не наша работа — одобрять или не одобрять наших клиентов. Молодой человек позволил девушке уйти одной и, как мне сказали, сделал совершенно неприличное замечание, что она расстроилась, потому что хотела выйти за него замуж, а он не хотел на ней жениться.
— Он сказал так, что это услышали другие?
— Да. Метрдотель и девушка в гардеробе.
— Юная леди сейчас в больнице, — сказал Алекс и тут же увидел, как глаза хозяина наполнились тревогой. — Не из-за ужина, я уверен: она приняла или ей дали опасную дозу легального наркотического средства. Я пытаюсь выяснить, что случилось во время ужина.
— Я думаю, да. Это важно? Я могу позвонить официанту, который занимался их столом, если вы хотите.
— Это важно. Буду вам признателен.
Официант говорил так, словно его только что разбудили:
— Она была очень милая, юная леди, но такая несчастная. Она дважды уходила из-за стола; один раз я был рядом и помог ей, и она спустилась в дамскую комнату, во второй раз она вышла прежде, чем я смог ей помочь, и на этот раз она ушла из ресторана.
— Они закончили ужин?
— Он — да, месье, юная леди едва поела. — А что они пили?
— А, это я помню. «Грейвз», «Кот-дю-Рон», «Шато'Иквем» и потом коньяк.
— Целые бутылки или половинки?
— Целые, месье.
187 
