Особенно,... 
196 
— Я пытался помочь тебе! — крикнул Брикс. — Я беспокоился за компанию! — Квентин молчал. — Я хотел, чтобы ты гордился мной!
— Боже! — На короткое мгновение Квентин ощутил волну беспомощности. Ему не с кем поговорить, некому разделить с ним его проблемы. Ему недоставало Клер: она умела спокойно слушать и ясно понимать, что он имеет в виду, хотя он рассказал ей очень мало из того, что было важно в его жизни. Когда-нибудь он мог бы доверить ей несколько своих тайн, он мог бы даже полюбить ее, если бы они остались вместе. Но она не стала ждать. Нетерпеливая и пустая, подумал он. Как и все они.
Что же до сына, то он никогда не видел в Бриксе ничего, кроме слабака, который пошел в свою мать — ни коллегу, ни компаньона — никого. Но он думал, что Брикс сумеет найти себе место в компании и станет полезен; когда тот закончил колледж и близко подошел к орбите его деятельности, Квентин поверил, что какой-то прок от него все же будет.
Что ж, оказывается, больше нет.
— Ты должен убраться. — В его голосе была нотка усталости, что напугало Брикса гораздо сильнее, чем это сделала бы его злость. — Ты слишком ввязываешься в опасные ситуации — я больше не могу для тебя ничего сделать.
— Подожди! — закричал Брикс. Он соскользнул со стула и оперся на стол отца, встав в точно ту же позу, что принимал отец немного раньше. — Подожди, не надо так говорить! Мы партнеры, я твой вице-президент, я один из тех, кого ты можешь попросить сделать то, что никто другой не сделает, как с этими отчетами…
— Тебе лучше никому не говорить об этих отчетах, — рявкнул Квентин. — Ясно? Их не существует, и если ты хоть слово скажешь о них, то я позабочусь о том, чтобы тебя не приняли ни на одну работу, нигде.
— Работу? Мне не нужна другая работа! Я работаю здесь! Я вице-президент!
— Больше нет. У тебя нет ни должности, ни работы. Если ты выберешься из этого тихо, то я напишу тебе характеристику, с которой ты где-нибудь отыщешь работу, если, конечно, тебя не арестуют за убийство.
— Боже, пап! — Брикс наклонился еще дальше над столом, он почти вполз на него. — Ты не можешь меня так бросить, это нечестно! Я хочу сказать, ведь я твой сын, и ты не можешь так просто выпихнуть собственного сына…
— Я отпихну любого тупого ублюдка, который будет мне помехой. Я землю перевернул, чтобы уберечь тебя от тюрьмы, а теперь ты ждешь, чтобы я снова это сделал. С какой стати?
— Потому что ты любишь меня, — сказал Брикс, и его слова переросли в рыдание.
— Я не люблю тебя. У меня нет для этого оснований. — Квентин прошел к двери и встал с ней рядом. — Освободи свой кабинет сегодня же; мне предстоит много поработать, чтобы расчистить тот бардак, который ты сотворил, и мне нужно нанять кого-то для этого.
Я не люблю тебя. Слова были как ножи, вонзившиеся в живот, в грудь. Он встал. Сукин сын, думал он. Мерзкий сукин сын. Но он не мог позволить себе думать так об отце. Он не это имел в виду. Он без ума от меня, вот и все. Он все уладит, он любит меня и не сможет прожить без меня. Он постареет и у него никого не будет. Вероятно, этого он и заслуживает, подонок. Но снова Брикс оттолкнул от себя эту мысль. Он не может сердиться на-отца, он должен заслужить его любовь снова, а злобой ему этого не добиться.
Он выпрямился и обернулся, чтобы подойти к отцу и посмотрел на него. Их глаза встретились на одном уровне, однако ничего не произошло. Ноги словно окаменели, все внутри него вынуждало остаться здесь, за столом Квентина, подальше от двери.
— Мне некуда идти.
— Тебе есть где жить, и ты найдешь другую работу. Я выдам тебе зарплату за три месяца. Куча времени, чтобы что-то придумать. И ты должен оставаться поблизости некоторое время. Неважно, умрет она или нет, переезд в другой штат будет походить на бегство.
— Пап, я имею в виду, что у меня нет другого места, кроме этого. «Эйгер Лэбс». Это ведь не просто место. Это как… я хочу сказать, как дом.
— Для тебя это больше не дом.
— Нет, нет! Это не может так закончиться: я твой сын! — Брикс поглядел через всю комнату на отца и внезапно почувствовал себя ребенком, маленьким и беспомощным. Он начал рыдать. — Ты должен позаботиться обо мне. Ты всегда обо мне заботился. Я делал все что мог ради тебя, я хотел помочь тебе, и чтобы ты гордился мной, и я все делал для тебя, не для себя, и теперь ты должен позаботиться обо мне — ты должен! — потому что я не знаю, куда идти и… я в беде, пап, ты ведь знаешь, я должен быть здесь, где ты можешь меня защитить. Так поступают все отцы. Так они делают. Пап! Ты должен позаботиться обо мне!
196 
