Лёгкий, ненавязчивый романчик 
147 
В супермаркете Джек накупил продуктов на двести долларов, а блондинка-стюардесса только успевала ойкать:
– С ума сошел! Ну кто все это съест?
– Могу я доставить себе удовольствие? – настаивал он. – Мне самому приятно.
Побросав на заднее сиденье «Феррари» бумажные мешки с продуктами, он поехал к ней домой – в скромненькую квартирку, которую она делила еще с двумя стюардессами, милыми девушками, жившими надеждой выловить из салона первого класса богатого бизнесмена или звезду крупнейшей величины.
– Ш-шшш! – Она захихикала, когда он вывалил все съестное на крохотный кухонный столик для готовки. – Сейчас три часа ночи!
– Что ж, пожалуй, я поеду, – сказал он, покончив с продуктами.
– Нет, нет. Я же должна приготовить вам завтрак, забыли? Ведь мы из-за этого и в магазин ездили.
Он поцеловал кнопку ее носа.
– Я уже не голоден. А дома на побережье у меня малолетняя племянница совсем одна. Надо ехать.
В каком-то смысле у нее отлегло от сердца. Объяснять девчонкам, что здесь в три часа ночи делает Джек Питон, – задача не из легких.
Она понимающе кивнула и едва слышно спросила:
– Мы еще увидимся?
Лгать не хотелось.
– Сегодня был особый вечер. – Если и ложь, то только белая. – По правде говоря, я только что прервал довольно долгую связь и не хочу давать обещаний, которые могу не выполнить. – Он погладил ее по щеке. – Так что, очаровательная мисс, ждать звонка не надо, потому что сейчас я – не самый надежный мужчина в мире.
– Спасибо за откровенность, Джек, – сказала она взволнованно. – Но мой номер все-таки запишите – кто знает, когда вам захочется пройтись по магазинам?
Он улыбнулся.
– И спасибо за продукты, – добавила она.
Он вышел из ее дома с добрыми чувствами. Приятно, когда при расставании тебя не мучают угрызения совести.
Он оказался не трепачом! Рокки вышвыривал их пачками! Объявлял, что вечеринка закончена и ничего не желал слушать.
Единственным, с кем у него возникли трудности, оказался Эдди.
Хевен отвернулась, когда Рокки затолкал его в укромный уголок и что-то шепнул на ухо.
Эдди, красный как рак, смылся мгновенно, держа под мышкой гитару.
Все, Эдди, пока.
Надо сказать дяде Джеку, чтобы перевел ее из ее теперешней школы в другую. А еще лучше – вообще обойтись без учебы, сразу стать профессиональной певицей: концерты, золотые диски, встречи на телевидении – все, что положено.
Наконец, всех пришельцев унесло прочь, и в некогда идеальном доме, павшем жертвой урагана, она осталась с Рокки вдвоем.
– Садитесь, – сказала она решительно! Уж сейчас хоть кто-то послушает ее кассету. – Садитесь и внимайте.
Джек гнал машину на бешеной скорости, безрассудно нарушая все существующие запреты. «Феррари» ревел, вонзаясь в ночь холодным клинком.
Уже брезжил рассвет, вдоль береговой линии появилось бледное сияние. Движения на трассе почти не было, и быстрая езда давалась безо всяких усилий. Нью-Йорк уже казался каким-то сном. Прилетел. Улетел. Полноте, да был ли он там вообще?
Негромко мурлыча себе под нос, он домчался до дома в Транкасе в рекордно короткое время.
– Неплохо, – скупо похвалил Рокки. – Привязчивый мотивчик.
Только что отзвучала медленная песня – самая новая. А теперь надо попотчевать его старым добрым рок-н-роллом.
Она поставила забойную музыку и стала ждать, что он скажет.
Она наблюдала за Рокки, который развалился в кожаном кресле и для полного кайфа покуривал бычок, – и в эту минуту вошел Джек.
Рокки заметил его первым.
– Минуточку, – начал он, пытаясь выпрямиться в кресле. – А вы, случаем, не…
– Какого черта здесь творится? – вскричал Джек.
ГДЕ-ТО НА СРЕДНЕМ ЗАПАДЕ…
КОГДА-ТО В СЕМИДЕСЯТЫЕ…
Из дома приемных родителей девочка убежала. Убежала ночью и без оглядки, прихватив с собой триста долларов, которые нашла в тайнике, на кухне, за мешком с мукой.
Она все еще была подростком, хотя выглядела старше своих лет и – несмотря на дешевую одежонку и любительский грим – была вполне привлекательной.
Работу она нашла довольно быстро – в отделе туалетных принадлежностей скромного магазинчика. Денег хватало, чтобы снимать комнату и как-то сводить концы с концами.
Хозяину магазина она нравилась. Это был приземистый человечек с носом картошкой, без двух пальцев на левой руке. Средних лет, женатый, он все время пялился на нее. Не прошло и двух недель, как он поймал ее в задней комнате и сунул руку – ту, на которой не хватало пальцев – ей под юбку.
147 
