Особенно,... 
85 
Глаза Сван вспыхнули:
– Леон шпионит за мной?
– Будет вам! Он только рассказал, что к вам приходила молодая женщина, вы закрылись с ней в кабинете и беседовали. После ее ухода вы выглядели плохо, и вполне естественно, что он беспокоился. Что это за женщина?
– Это касается только меня. Возможно, мы с тобой обсудим это позже, когда у меня будет отдельная палата. Передай Леону, что я хочу, чтобы ты наблюдала за делами компании, пока я больна. Если есть необходимость следить за мной, то пусть лучше этим занимается моя собственная внучка.
– Леон великолепно справляется с работой. Он не нуждается в моем вмешательстве.
– Он всего лишь служащий, а не член семьи. Он не один из нас.
Я бы рассмеялась, если бы хоть один звук смог прорваться сквозь ком в горле. С точки зрения Сван, выражение «один из нас» не относилось к цвету кожи. Она говорила о том положении, которое занимали Хардигри.
Я наклонилась к самому ее уху и прошептала:
– Ему же лучше! Мы слишком привыкли убивать своих родственников или спокойно смотреть, как другие платят жизнью за наши преступления. Так что не шутите насчет того, что я могу вас задушить. Это настолько в традициях нашей семьи, что вы не будете чувствовать себя спокойно.
Матильда слышала каждое слово. Она в ужасе закрыла рот рукой, а Сван посмотрела на меня с выражением отчаянной гордости.
– Приходи завтра. Нам необходимо поговорить. Я должна сообщить тебе кое-что очень важное. Тогда и посмотрим, насколько ты сильная.
Я нахмурилась, но взгляда не отвела.
– Никаких игр, бабушка. Я не в настроении.
– Уверяю тебя, никто и не играет. – Произнеся эти слова, она отвернулась и больше не смотрела на меня. – Отправляйся в Марбл-холл и будь там хозяйкой. Не забудь отвезти Матильду в ее палату. Я нуждаюсь в отдыхе. Я должна встать на ноги в рекордно короткий срок. – Она сурово посмотрела на Матильду: – Ты тоже отправляйся отдыхать. Я проверю, как ты выполняешь мой приказ. Завтра я буду настаивать на том, чтобы меня перевели к тебе в палату.
Сван величественно отпустила нас. Матильда коснулась ее руки на прощание, и бабушка соблаговолила более милостиво взглянуть на нее. Матильда кивнула. Они беседовали без слов, как близнецы, которые общаются телепатически.
Я быстро вывезла Матильду в коридор, двигаясь очень осторожно, как канатоходец. У меня разболелась голова, ломило в висках, боль накатывала волнами. Как только мы вышли из отделения, Матильда подняла голову и посмотрела на меня. Ее губы шевелились, она пыталась заговорить. В глазах заблестели слезы.
– Как ты можешь быть такой жестокой, когда говоришь с ней о прошлом?
– Простите. Это у нас нечто вроде разминки.
Матильда прижала к груди сухонькие кулачки.
– Но почему? Почему?
Я нагнулась к ней, руки у меня тряслись.
– А разве вас не мучают воспоминания? – хриплым шепотом спросила я. – Меня преследуют призраки. В последние дни это стало совершенно невыносимым.
– Это был несчастный случай.
– Вы знаете, о чем я говорю. Речь не только о Кларе.
– Это все случайности, – упрямо заявила она. – Как ты можешь обвинять Сван после стольких лет?
Я лишь тяжело вздохнула, признавая свое поражение. Спорить с ней не имело смысла.
– Матильда, вы всегда были на ее стороне.
– Неужели ты не можешь пересилить себя? Хотя бы раз? Ведь ты ее единственная родственница!
– Единственная родственница? Вы прекрасно знаете, что это не так. Времена изменились, Матильда. Правила изменились. Не пора ли открыто признать, что вы ее сестра?
– Сводная сестра. Я – ее сводная сестра-полукровка. – Матильда дрожала так сильно, что я испугалась, но она горделиво выпрямилась. – И я никогда никому не расскажу, как получилось, что я родилась на свет чернокожей Хардигри! Я должна позаботиться о Карен. Поползут слухи, это может повредить ее карьере.
– Позвольте мне позвонить ей в Нью-Йорк. Я скажу, что она нужна вам…
Матильда покачала головой:
– Я не стану просить ее приехать.
– Но я же здесь, рядом со Сван! И Карен вернется к вам. – Я прижала пальцы к вискам. – Неужели так и не настанет время, когда мы сможем просто сказать правду и принять то, что мы сделали, и то, кто мы такие?
Матильда посмотрела на меня с царственной сдержанностью, как постаревшая львица.
– Нет. Правда разбивает сердца. У тебя своя правда. У меня своя.
* * *
Бернт-Стенд. Кровь, смерть – и Дарл. Эли чувствовал, как эта троица борется за его сердце, пока он ждал в вестибюле больницы. Всего в нескольких милях отсюда умирал Па – на земле перед Каменным коттеджем. До последнего мгновения он молча смотрел на Ма, словно умолял о прощении. Если есть хоть один шанс доказать, что Па не убивал Клару Хардигри, то это значит, что убийца кто-то другой. И может быть, этот человек находится совсем рядом!
85 
