10 
— Чудаки всегда обращают внимание на детали. — Джон взял еще парочку печений, сполз со стула и вслед за тетушкой пошел в кабинет. Конечно, она открыла упаковку. По всей комнате валялись коробки, оберточная бумага и бечевка, а в центре красовался набор из пяти безобразных чемоданов. — Ух ты… Даже лучше, чем я думал.
— Ты испорченный мальчишка, Джон Патрик Романовски, — сказала тетушка Мэрион, поднимая с пола еще несколько вещей, которые она распаковала.
Рыжеватый твидовый пиджак с коричневыми замшевыми заплатами на локтях.
Четыре пары мешковатых, широких брюк со стрелками, все коричневые. С отворотами.
Несколько белых рубашек, чьи воротнички и ткань вопили: «Четыре на сорок долларов».
Две пары коричневых мокасин. Пляжные сланцы на толстой черной платформе, будто сделанной из резины для шин. Дешевые высокие кроссовки.
Белые носки с полосками наверху.
И шесть галстуков-бабочек.
Шесть.
Бабочек.
Одну из них тетушка Мэрион взяла двумя пальцами. И, содрогнувшись, бросила через плечо.
— Я бы ни за что не вышла с тобой на улицу, надень ты хоть одну из этих вещей, — сказала она с проникновенной искренностью. — И ты прекрасно знаешь, что коричневый категорически не идет к твоему цвету кожи. Ты будешь выглядеть… замызганным.
— И умным. И серьезным. И безобидным. И чудаком.
— Я скоро возненавижу это слово.
— То есть ты не поможешь мне собрать чемоданы?
— Что? И все испортить? Мне казалось, ты хочешь взять мятую одежду. Ты уже несколько недель кидаешь вещи в угол, Джон.
— Ты так хорошо меня знаешь, тетушка.
— Да, но ты совсем не знаешь чудаков. Я проверила, Джон. Чудаки маниакально аккуратны. А ты такой же аккуратный, как торнадо в фильме, который мы смотрели по видео. Ты можешь спокойно спрятать в кабинете дохлую корову. И трактор в спальне. И перестань ухмыляться. И не вздумай снова говорить, что я Феликс Унгер для твоего Оскара Мэдисона[3]. Мы вполне странная парочка, спасибо. Теперь, когда я сказала о маниакально аккуратных чудаках, ты захочешь, чтобы я все погладила?
— А ты погладишь? — Он еще раз чмокнул ее в щеку и начал собирать остатки нового гардероба. Вернее, скатывать.
— Дай сюда, — она выхватила у Джона твидовый пиджак, который он стал сворачивать, будто огромную уродливую сигару. — Ты все развесишь, когда приедешь в отель?
— В шкафу? Ого, это испытание, тетушка Мэрион. Думаешь, я справлюсь?
— Вряд ли. Как дома, ты себя чувствуешь только в хлеву. Но если ты всерьез хочешь стать чудаком, а судя по виду твоих обновок, так и есть, то тебе надо быть аккуратным всю неделю. Семь дней, Джон. Скорее всего, к среде у тебя случится нервный срыв, и меня вызовут, чтобы я впихнула тебя в свою машину и отвезла в ближайшую психушку.
Я оставлю на улице грузовик морковок, и «кролик» сам найдет дорогу домой.
Он посмотрел на твидовый пиджак. Боже, какой ужас.
— В этой штуковине будет жарко, как в аду.
— Да, — заулыбалась тетушка Мэрион. — А чудаки потеют?
— Ха-ха, — Джон направился к лестнице, ведущей на первый этаж.
— Нужно было заказать ситцевый пиджак! — крикнула ему вслед тетушка. — В бело-голубую полоску. И белое соломенное канотье. И остроконечные ботинки. И…
Джон остановился на верхней ступеньке спиральной лестницы и, ухмыляясь, повернулся к тетушке:
— Это вызов, старушка? Я видел такое в онлайн-магазине. Не шляпу, а пиджак. Я мог бы сейчас заказать доставку.
Тетушка Мэрион прижала ладони к щекам.
— Джон Патрик. Ты этого не сделаешь.
— Нет, не сделаю. Но только потому, что уезжаю в Кейп-Мэй через три дня, и он может не подоспеть вовремя. Кстати, — он снова повернулся к тетушке, — а что на ужин?
— Что выберешь из меню, потому что ты ведешь меня в ресторан. В такой, где подают спиртное.
Джейн смотрела в зеркало, закусив нижнюю губу.
— Выходи, где ты там? Дай взглянуть на тебя, — призывала Молли из-за двери примерочной кабинки.
— Я ни за что не выйду в таком виде, — Джейн судорожно сглотнула. — Я голая.
— Не преувеличивай, Джейни, — Молли повернула ручку и распахнула дверь. — Ух, — сказала она, отступая на шаг. — Я знала, что этот купальник хорош, но он лучше всех ожиданий. Джейн Престон, у тебя чудесная крепкая маленькая фигура. Замечательная фигура, идеальный восьмой размер.
— Перестань, — Джейн наклонила голову, и прямые волосы упали на пылающие щеки. — Я не буду носить это на людях. И грудь совсем не моя.
10 
