Особенно,... 
13 
— Ломтики? — Джейн попыталась представить ломтики карамели и сливочного крема. Они красят ей волосы или делают конфету?
— Да-да, ломтики! Никаких легких оттенков. Всплески цвета. Потрясающе. Шик и блеск. Ломтики на макушке и по бокам, самые светлые у лица, менее заметные сзади. Я уже вижу тебя.
Он отпустил ее и встал в позу, одна рука упирается в бок, другая поднята в воздух:
— Посмотри на меня. Вот он я, крашеный, и горжусь этим! О, милочка, — драма.
— Драма, — Джейн закрыла глаза и отдалась на волю судьбы. — Ну, ладно. Как… как скажешь…
Мэрион Романовски поливала красные и белые герани, которые она высадила во двор, и тут из дома вынырнул Джон, неся три из пяти новых чемоданов. Она моргнула, решив, что против солнца плохо видит, а потом сказала медленно и отчетливо:
— Боже… правый.
Джон поставил чемоданы и повернулся кругом, чтобы тетушка смогла его рассмотреть.
Он знал, как выглядит: шесть футов и шесть дюймов, двести сорок фунтов чистой, неподдельной чудачины.
Он решил надеть новые коричневые, слегка коротковатые брюки со стрелками, которые дополняла рубашка с короткими рукавами в розово-коричневую клеточку, застегнутая на все пуговицы. На черном ремне красовалась пряжка в виде серебряной подковы с лошадиной головой. На ногах — дешевые коричневые мокасины и белые носки.
На нос он нацепил пластиковые очки в черной оправе, с изолентой на переносице, а густые черные волосы намазал какой-то жирной штукой, которую нашел в тетушкиной ванной, прилизал и расчесал на пробор.
Он надел было коричневый в розовую крапинку галстук-бабочку, но решил, что это перебор, поэтому бабочка лежала в кармане на случай, если он передумает.
Тетушка по-прежнему стояла с открытым ртом, затапливая герань из шланга.
— Здрасьте, мэм, — прогнусавил Джон, растягивая слова, и заулыбался. — Я профессор Романовски. Здесь проводят Шестую ежегодную интеллектуальную конференцию? Я забронировал люкс. Только для некурящих, само собой. Я надеюсь, у вас мыло без запаха? Аллергия, понимаете ли. Я посмотрел по Интернету, количество пыльцы в Нью-Джерси приемлемо, и я привез ингаляторы, но из-за мыла с запахом у меня вырабатывается больше слизи.
Тетушка выключила шланг, прикрыла рукой рот — глаза навыкате, плечи сотрясаются. Она издала несколько невнятных звуков, потом не выдержала и разразилась хохотом.
— Ты… Ты что, так и скажешь? — выдавила она сквозь смех. — Ингаляторы? Вырабатывается слизь? Ох, Джон, нет.
— Слишком?
— Ты перешел все границы еще до того, как открыл рот, — тетушка Мэрион покачала головой. — Серьезно, Джон, ты переборщил. Сенатор Харрисон тебя не узнает, не свяжет твое имя с Мэри-Джо. Я сама-то еле тебя узнаю. Так что эти штаны, эта рубашка — и слизь — должны исчезнуть.
— У меня есть вязаная жилетка, я могу надеть ее поверх рубашки, — предложил Джон, взяв один из чемоданов. — Она такая, вся в клеточку. Ну, знаешь, похожа на большой носок в ромбик.
— Только попробуй, — тетушка Мэрион ткнула в него пальцем. — Ну-ка топай обратно в дом и показывай все, что собрал. Потому что ты кое-что забыл, племянничек. Ты не сложен как чудак. Посмотри на свои руки. Сплошные мышцы. Ну и волосы, конечно. А эти плечи? Тело выдает, что ты тренируешься каждый день. Чудаки не занимаются спортом, Джон. В этом я уверена. У тебя не появятся мускулы от печатания на клавиатуре или передвижения шахматных фигурок. Только круглый дурак не опознает в тебе фальшивку, как только ты появишься в этом ужасном купальном костюме.
Джон посмотрел на свои руки и вздохнул.
— Ты правда считаешь, что я хватил выше крыши?
— Выше крыши, выше гор, выше луны, — сказала тетушка, подталкивая его к двери. — Ты забавлялся, Джон Патрик, а я отошла в сторонку и дала тебе поиграть, ведь это отвлекло тебя от сенатора Харрисона и Мэри-Джо. Но сейчас пора вмешаться.
— Я это делаю ради страны, которая заслуживает лучшего, чем ублюдок Харрисон. Мэри-Джо тут ни при чем.
— Ври себе, Джон Патрик, но мне врать не надо. Джон подобрал чемоданы, зная, что теперь тетушку ничем не убедить.
— Хотя бы очки я могу оставить? — спросил он, пока тетушка толкала его к двери.
— Если снимешь изоленту, то да, — ответила она строго и убежденно.
— А волосы?
Тетушка Мэрион закатила глаза.
— Хорошо, оставь волосы и очки. Ты выглядишь, как цыганский вариант Кларка Кента, что не так уж и плохо. Но этой рубашки, штанов и белых носков быть не должно. Особенно белых носков. Ты можешь пожертвовать новую одежду в приют для бездомных чудаков или отдать хозяину «кролика». Тебе нужна маскировка, а не маскарадный костюм. Это конференция, а не вечеринка на День Всех Святых. Ты можешь быть скучным, занудным и безобидным безо всей этой чепухи.
13 
