80 
– Только с родственниками. Ты не должен был сюда приходить. Я сама выберусь.
– Но не в этот раз. Мне пришлось заплатить в магазине за ущерб, нанесенный товару.
Я продолжала смотреть прямо перед собой.
– Спасибо.
Он прислонился к прутьям, скрестил ноги и сунул руки глубоко в карманы брюк. Он явно изображал непринужденность ради меня.
– Всегда к вашим услугам.
Помощник шерифа миссис Диксон покачала седеющей головой и открыла дверь.
– Думаю, мне просто надо отдать тебе ключ, Урсула. – Она ушла и оставила нас наедине.
Квентин поманил меня пальцем.
– Выходи же, Зена – королева воинов. Ты свободна. Никакого залога. Все обвинения сняты. Эти твои Тайберы определенно любят сначала бросить родственника в тюрьму, а потом освободить его, чтобы лишний разок продемонстрировать свое человеколюбие.
– Это наша местная традиция, – подтвердила я и встала.
Когда я проходила мимо Квентина, выражение его лица стало серьезным.
– Я слышал, это все произошло из-за меня.
– В какой-то мере.
– Мне жаль. Люди обо всем забудут, как только я уеду. А я уеду немедленно, едва лишь Артур согласится отдать мне скульптуру.
– Мне надо платить по счетам, мои постояльцы зависят от меня, мой брат ведет себя как ребенок, а не как взрослый мужчина. Я должна обеспечить ему безопасное будущее. Но это не значит, что мне нравится то, что я должна сделать. И меня совсем не радует обвинение в нападении на человека и пребывание в тюрьме! Люди этого не забудут!
Квентин слушал, ничем не выдавая своей реакции, не сводя с меня потемневших глаз.
– Я собираюсь сделать так, чтобы твои усилия принесли плоды. Когда ты богата, люди быстро обо всем забывают.
– Ты ничего не знаешь об этом городе, ты совершенно не знаешь меня. Так что, будь добр, прибереги свои дурацкие обещания для кого-нибудь другого.
Между нами повисло ледяное молчание. Если плохие эльфы Артура и существовали, то в эту минуту они замерзли.
– Я никогда не даю обещаний, если не могу их выполнить, – спокойно сказал Квентин.
– Не давай мне вообще никаких обещаний.
В конце коридора распахнулась дверь.
– Вы уходите или решили поселиться в тюрьме? – раздался голос миссис Диксон.
Мы вышли из маленького кирпичного здания. На улице нас встретила небольшая толпа. Ко мне бросились мои постояльцы. Артур был с ними, он крепко вцепился в руку Лизы. Брат остановился, он тяжело дышал и со страхом переводил взгляд с Квентина на меня и обратно.
– Артур решил, что ты больше никогда оттуда не выйдешь, – украдкой шепнула мне Лиза. – Он боялся, что ты умрешь, а ему никто об этом не скажет.
Я хотела погладить его по плечу, но Артур шарахнулся в сторону.
– Со мной все хорошо, милый, – попыталась я его успокоить.
Но он бросился к Квентину.
– Брат-медведь, – его голос дрогнул, – ты ведь не допустишь, чтобы с моей сестрой случилось что-то плохое?
– Твоя сестра может о себе позаботиться.
– Нет, злые эльфы почти захватили ее. И вчера, и сегодня снова! Точно так же они захватят и маму-медведицу, если я поступлю плохо. Но ты не позволишь им, я знаю. Пока ты здесь, у нас нет больших пустых мест! – Артур крепко обнял Квентина.
Но тот помрачнел еще больше, потом осторожно взял моего брата за плечо и оторвал его от себя. У меня упало сердце.
Артур решил, что нашел героя и он останется с нами навсегда.
Гостеприимство требовало, чтобы я пригласила Квентина остановиться у нас на ферме. К моему огромному удивлению, он согласился.
– Чем ближе я буду к Артуру, тем скорее он примет решение, – так решил Квентин Рикони.
Он позвонил старому сержанту, чтобы предупредить его, что задерживается. Джонсон единственный знал о том, что босс нашел скульптуру отца. Так как Квентин часто уезжал из города, чтобы выполнять заказы, его отсутствие никого не удивило. Но скоро посыплются вопросы.
– Какого черта ты там делаешь? – проворчал Джонсон. – С девчонкой развлекаешься?
– Я веду переговоры.
– Она хорошенькая?
– Сержант, прекрати допрос.
– Не замужем, верно?
– Хватит, я сказал.
– Сынок, мой долг предупредить тебя. Если ты позволишь женщине с гор завладеть тобой, она вытрясет из тебя душу. Женщины в горах изголодавшиеся и жестокие.
Квентин отмахнулся от сержантского ворчания и ничего не стал рассказывать о сложившейся ситуации.
“Я сам по ней изголодался”, – неожиданно для себя подумал он.
80 
