72 
— Вы мне не доверяете, мой друг?
Сэр Ральф поднял голову и посмотрел в угольно-черные глаза Максвелла, смотревшие прямо на него, внутрь него. Предсказатель наводил на него страх, но он чаще бывал прав, чем не прав, на протяжении этих двух последних недель, прошедших с того дня, когда Максвелл подошел к сэру Ральфу на улице и заявил, что «звезды повелели ему найти благородного джентльмена, попавшего в беду, и помочь ему переплыть бурные воды и попасть в безопасную бухту».
Вообще-то, с его стороны было глупостью поверить подобному человеку, но сэр Ральф всю жизнь верил в предсказания и предзнаменования; он не смог бы спокойно спать по ночам, если бы отделался от этого человека, кинув ему монету или выругавшись. Он встретился с Максвеллом позже в тот же день и после этого продолжал встречаться ежедневно, не слишком-то веря, что Максвелл было его настоящее имя, но будучи вполне уверенным в том, что дело свое он знал.
Хервуд продолжал смотреть на Максвелла не в силах отвести глаз.
Максвелл знал о нем вещи, которые мог знать только тот, кто был знаком с ним долгие годы, например то, что он не любит мясо с кровью и то, что он был очень привязан к покойной матери. И многое другое.
Разве не Максвелл предсказал, что один из его близких знакомых станет вскоре жертвой стрелы Купидона и что это к тому же будет абсолютно неподходящая ему пара.
Не он ли описал травму, которую получил Вильям, правда, уже после того, как это случилось, и намекнул на «иностранное» вмешательство в его жизнь?
И не он ли предсказал, что Перри обнаружит какой-то нелепый зашифрованный манускрипт, охарактеризовав при том Тоттона как честолюбивого человека, явно переоценивающего собственную значительность?
А совсем недавно — и это было, пожалуй, самым убедительным доказательством его способностей — Максвелл вытащил карту с изображением повешенного и заговорил об общем стыде, темной тайне, в которую даже он, несмотря на свой многолетний опыт, не смог пока проникнуть. Он заговорил о давнем преступлении, вина за которое была несправедливо возложена на всех.
Повешенный. Именно этот сеанс, эта проклятая карта не только стали доказательством талантов Максвелла, но и высвободили глубоко запрятанное возмущение Хервуда. Это была вина Вильяма. Это всегда была вина Вильяма.
Сэр Ральф быстро заморгал, глубоко вздохнул и вытянул перед собой руки, доказывая тем самым свое доверие.
Максвелл взял левую руку сэра Ральфа и, зажав ее, стал массировать ладонь, затрагивая при этом и каждый палец по очереди.
— Расслабьтесь, мой друг. Ваше напряжение мешает мне сконцентрироваться. А… как я и предполагал. Вы предназначены для великих дел, мой друг. Вот эти холмики здесь и здесь означают успех, богатство и… да, даже власть. Власть особенно. Вы прирожденный лидер, мой друг.
Мой друг. Мой друг. Мой друг. Как успокаивающе. Как приятно. Я чувствую себя покойно сейчас. Я всегда чувствую себя расслабленным, когда Максвелл со мной. Я мог бы слушать эти слова вечно. Мой друг.
— О, да, да, я вас слышу. — Сэр Ральф наклонился вперед и уставился на собственную руку, пытаясь увидеть то, что видел Максвелл. — Продолжайте. Пожалуйста.
Максвелл улыбнулся.
— Я продолжу, мой друг. Теперь вы должны дать мне правую руку. До сих пор я говорил вам о том, что было предназначено вам от рождения. По правой руке я скажу, чего вы добились в действительности.
Сэр Ральф заколебался. Несмотря на сумятицу чувств, им снова овладел старый, но вечно живой страх.
— Я знаю свое прошлое, Максвелл. Меня интересует будущее.
— Ваше прошлое — это ваше будущее, — ответил Максвелл успокаивающим тоном и начал массировать правую руку сэра Ральфа, сначала держа ее ладонью вниз и осторожно потягивая каждый палец, потом повернув ладонью вверх.
Он провел пальцем по линиям на ладони сэра Ральфа и вопросительно посмотрел на него.
— Я сбит с толку, друг мой. Такая алчность. Такая скупость. Я вижу деньги, много денег, идущих вам в руки. Но вы ведете простой образ жизни. У вас только один скромный экипаж. И живете вы в этих нескольких комнатах; спартанская жизнь без всякой роскоши. Почему, друг мой, когда вы так богаты?
Максвелл подобрался слишком близко. Сэр Ральф отдернул руку и, сжав ее в кулак, положил на колено.
— А это вас не касается. Как я распоряжаюсь моими деньгами — мое дело. — Он снова положил руку на стол, удивившись собственной смелости. — Посмотрите еще раз. Посмотрите на мою линию жизни. Скажите, что вы видите.
72 
