64 
На лице Маковецкой отразился испуг, растерянность. Степанида помогла ей подняться, потихоньку направляя гостью к дивану. Они сели. Вероника Сергеевна почувствовала, что с трудом подбирает слова. Эта сероглазая незнакомая женщина, которая так внимательно, с надеждой смотрит на нее, сейчас услышит то, ради чего они приехали. Но ее молчание хозяйка истолковала по-своему.
— Вы не стесняйтесь, говорите все, как есть. Если у него своя семья, так уж сложилось. Ни одного плохого слова о нем я не скажу. Молодость ветрена, обманчива. Клятвы сорвались с языка и забылись, всякое бывает. Хотя говорю, а у самой сердце ноет: одним бы глазком на него взглянуть. — И вдруг, обращаясь к Вале. — Вы встречались, дочка?
У Вали защипали глаза. Она крепко впилась пальцами в плечи Вадима. Он тоже сидел как натянутая струна. Маковецкая вытащила из кармана пиджака сложенный пополам конверт. Ласково, нежно провела по нему кончиками пальцев. Потом протянула его Степаниде.
— Милая моя Стеша, это письмо я храню больше двадцати лет. Простите, что прочла его. Для меня оно долгое время было последним напоминанием о сыне. Каждый год в день его рождения я брала с собой это недописанное послание к его первой, настоящей любви и шла на могилу…
— Могилу? — Степанида широко раскрыла глаза. — Чью могилу?
— Он погиб. Трагически, нелепо в то самое лето, когда познакомился с вами. Я всегда учила его не быть равнодушным. В конце концов это привело к непоправимому. Сережи нет на свете столько, сколько лет Валюше. Я так и не увиделась с ним тогда, когда он так много хотел мне рассказать. Его планы касались не только окончания академии. Он сгорал от нетерпения познакомить меня со своей будущей женой, с вами. У нас с ним никогда не было секретов. — Маковецкая видела, как задрожали губы растерявшейся женщины. — Там еще фотография. Он хотел послать ее вместе с письмом.
Степанида взяла конверт. Она не могла до конца осознать то, что оно было написано им. Он обещал сразу же дать знать о себе, тогда, на маленькой пристани. Значит, не суждено было им увидеться. Осторожно вынула листок из конверта, развернула и увидела аккуратно написанные строчки. Потом достала фотографию. Долго смотрела на черно-белый снимок, вспоминая зелень любимых глаз, блеск густых каштановых волос. Положила фото в конверт и снова обратилась к письму. Крупный, ровный почерк и обращение: «Стешенька, любимая, мое сердце осталось с тобой… » Показалось, что это происходит не сейчас, а именно тогда, когда она должна была получить весточку от Сергея. Словно прошло всего около двух недель, после их прощания наверняка он бы не стал тянуть с письмом.
Куда-то пропали стены дома. Женщина ощутила дуновение прохладного ветра ранним летним утром. Именно в это время обычно почтальон разносит письма и газеты. Она стоит у крыльца, лихорадочно пробегая глазами строки. Нарастает недоумение оттого, что никак не получается сосредоточиться и продолжать читать. Наконец она заставляет себя отвести глаза от первой строки: « Никогда не думал, что меня захватит такое сильное чувство. Я столько лет жил, не осознавая, какое это чудо — любить и чувствовать взаимность. Ты мне снишься. Ловлю себя на том, что разговариваю с тобой, такой близкой и такой далекой. Ни на секунду не сомневаюсь в том, что и ты сгораешь от нетерпения, от всепоглощающего желания быть вместе. Это произойдет гораздо раньше, чем ты себе напридумывала. Я не хочу ждать окончания академии. Мы не должны тратить драгоценное время на ожидание того, что слишком очевидно. Я прошу тебя стать моей женой. Маме уже сказал, что лучше тебя нет! Она заочно полюбила тебя, моя сероглазая русалка, потому что моя радость — ее радость. Вы подружитесь, я уверен. И твои родители, надеюсь, не будут против нашего союза. Ведь нас разлучить нельзя, потому что…» — Дальше строчки обрывались. Степанида снова вернулась в стены своего дома. Только теперь почувствовала соленый вкус слез на губах. Никто не смотрел на нее. Валя стояла у окна, спиной ко всем. Вадим задумчиво смотрел в сторону. Маковецкая крутила в руках сигарету, разминала ее. Брови Степаниды удивленно поднялись вверх.
— Вы курите? — тихо спросила она. Увидев, что гостья почувствовала себя неловко, поспешила исправиться. — Хотите курить, пожалуйста. Да и ты, Валюша, если хочешь, тоже.
— Нет-нет, — отмахнулась Вероника Сергеевна. Посмотрела на Валю. — На этом наши новости не исчерпаны.
— Интересно, что еще может происходить на свете? — апатично спросила Степанида.
64 
