Особенно,... 
65 
Шелби прикоснулась ладонью к его щеке, ее губы изогнулись в слабой улыбке. Приглашающее прикосновение. Дрожащая, приглашающая улыбка.
Куинн чувствовал себя мерзавцем, занимаясь любовью с женщиной, которая понятия не имела, кто он такой. В нем жестоко боролись представления об этике, честной игре и нечистой совести. Куинн послал все это к черту.
Оба задрожали, когда их губы встретились, тела соприкоснулись, и он, взяв Шелби на руки, понес ее в спальню.
Заколки выпали из волос, и струящиеся светлые волны веером рассыпались вокруг ее головы, лежащей на цветастом покрывале. Куинн разделся бы, но не мог оставить ее, ибо боялся рисковать. Поэтому он пристроился рядом с Шелби, не выпуская ее из рук, целуя и целуя без конца.
Куинн никогда не пробовал таких сладких губ, не ощущал такого нежного и податливого тела. Такого жаждущего. Такого щедрого. И вместе с тем требующего всего от него. Всего, и даже больше…
Незаметно их одежда исчезла, и теперь они лежали, обнаженные, прижавшись друг к другу, и целовались даже тогда, когда руки исследовали, знакомились, находили.
— Ты такая красивая! — прошептал Куинн, пытаясь совладать со своим дыханием, дать Шелби еще одну возможность сказать ему, что они зашли слишком далеко и она не хочет заходить дальше.
— Люби меня! — Шелби не слишком опытно, но жаждуще потерлась о его бедра. — Пожалуйста!
Не открывая глаз, она слушала свой голос, с мольбой обращавшийся к Куинну, и испытывала унижение, наблюдая за происходящим со стороны, поскольку была убеждена, что за импульсивные поступки приходится расплачиваться. Но та часть ее натуры, которую Шелби открыла в себе совсем недавно, сгорала от желания и приводила более убедительные аргументы: возьми то, что хочешь, возьми сейчас. Возьми все. Ты этого заслуживаешь. Тебе это необходимо.
Она почувствовала его губы на своей шее, на груди. Куинн обхватил губами ее сосок, облизнул его языком.
Таких невообразимых ощущений Шелби никогда еще не испытывала. Куинн прокладывал путь к ее животу и ниже, вызывал тепло и жжение внутри.
Шелби теснее прижала его к себе, провела ладонью по темным как ночь волосам, почувствовала под пальцами выпуклые мышцы его спины. Куинн брал и брал, а она все отдавала, пока его пальцы не нашли самое заветное место и не привели Шелби на грань восторга и тайны, которую ей предстояло познать или умереть.
Куинн знал, что Шелби готова принять его, более чем готова. Ее тихие стоны довели Куинна до того, что он едва не потерял контроль над собой. Однако он поклялся себе, что Шелби узнает всю полноту ощущений, и это удержало его от разрядки.
Куинн сдержался даже тогда, когда она вновь застонала. Затем коленом раздвинул Шелби ноги и наклонился, чтобы поцеловать ее. Потом опустился на нее.
То, что предшествовало этому, померкло в воспоминаниях Куинна, когда весь мир взорвался, рассыпался, вспыхнул огнем и устремился во вселенную с невероятной скоростью. Всё. Любить Шелби — означало всё, всю полноту ощущений.
Куинн глубоко погрузился в нее, и она подалась навстречу ему. Его язык проник к ней в рот, и их языки начали сражение, подражая движениям тел. Куинна душили первобытные эмоции. Он не изведал еще ничего подобного, ибо был переполнен желанием защищать и любить. Куинн понял, что пропал и никуда не денется от этой женщины.
— Люби меня, пожалуйста! — выдохнула у его губ Шелби.
И он откликнулся на эту просьбу. Помоги ему, Боже, помоги, Боже, им обоим! Откликнулся…
Глава 25
Шелби пробралась в свою квартиру незадолго до полуночи. Ее глаза все еще выражали мечтательность, потому что Куинн любил Шелби дважды. Их второе соединение было таким неторопливым и продолжительным и увенчалось таким взрывом…
— Ты мне вот что скажи, — начала свернувшаяся на диване Бренда. — Если у «Снэппла» возникнут большие денежные трудности, как некоторое время назад, ты могла бы купить их? Тебе ведь очень нравится их чай со льдом. У тебя хватит денег?
— Боже мой, не знаю. — Шелби отправилась на кухню за бутылкой чая со льдом, ибо Бренда напомнила ей, что она умирает от жажды. И от голода. По пути в гостиную Шелби взяла еще и пачку шоколадного печенья «Тестикейк». — А сколько денег нужно? Да, ты права, я действительно люблю этот чай. Но было бы очень обидно, если бы у «Тестикейка» начались трудности, потому что кажется, я не смогу прожить без их шоколадного печенья. — Шелби опустилась на диван. — А я-то думала, что много знаю. Бренда, как я вообще существовала двадцать пять лет без «Снэппла» и «Тестикейка»?
65 
