Особенно,... 
26 
Итак, Джеймс и Мейлин – любовники. Это ясно с первого взгляда, даже сейчас, когда они обменивались тайными взглядами, подавая друг другу понятные только им сигналы, исключая Сэма из этой беседы. Казалось, строгий Джеймс непоколебим; но и он попал под очарование Мейлин. И в качестве знака любви он подарил ей «Нефритовый дворец», пустячок стоимостью в полмиллиарда долларов. А в качестве обертки к пустячку он подарил ей Сэма Каултера, человека, который должен вытащить их из этой глупой истории.
А если это ему не удастся? Это будет провал карьеры Сэма, колоссальные убытки для Джеймса, – а Мейлин? Она-то никак не пострадает. С архитектурой точки зрения ее проект безупречен; а насколько он реален, было решать не ей, а тем, кто намного опытнее ее. Это им, а не ей предстоит набивать шишки, и самая крупная достанется Сэму.
И все же, он может еще отказаться от этого проекта. Достаточно сказать Джеймсу, что при ближайшем рассмотрении риск показался ему слишком велик. Разумеется, будут неприятные взгляды, даже гнев, а потом все кончится. Сегодня днем он сможет покинуть Гонконг.
Но… ему понравился Гонконг. Его уже захватила напряженная жизнь, кипевшая за его внешне спокойными фасадами.
И он согласился строить «Нефритовый дворец»; у него хватило наглости решить, что если кто и способен совершить этот фокус, то это может быть только он.
Кроме того, Гарретт Уитакер попросил его приглядеть за своей дочерью, и он обещал, что сделает это. А ведь Гарретт впервые попросил его о чем-то. Что за труд – приглядеть за Алисон Париш Уитакер; Сэм был обязан ее отцу практически всем: своей жизнью, надеждами и мечтами.
Сэм не понимал, почему Мейлин сердится на него, однако он твердо посмотрел в ее нефритовые глаза, улыбнулся и спокойно предложил:
– Значит, Мейлин, будем работать?
Но Мейлин была скорее удивлена, а не обрадована этим предложением, и Сэму вдруг пришло в голову, что она старается вывести его из игры, надеется спровоцировать его на бегство из Гонконга. Почему-то вдруг «Нефритовый дворец» показался ему совершенно незначительной вещью по сравнению с этой Нефритовой принцессой. И Сэм улыбнулся уже вполне искренне – ему нравилось, когда ему бросали вызов.
Тут Джеймс удалился, оставив Мейлин одну с высоким смуглым техасцем и зарождающимся в нем смятением.
Сэм Каултер надул ее. Он должен был оказаться карикатурой на ковбоя, легко узнаваемой благодаря стоптанным высоким ботинкам, потертым джинсам, лоснящейся замшевой жилетке, поясу с серебряной пряжкой, украшенной бирюзой, и, разумеется, неизменной стетсоновской шляпе. Он не мог появиться в этом безупречном темно-сером костюме, с головой, покрытой густой каштановой шевелюрой.
Его мог бы выдать акцент – гнусавый, нахальный, отвратительный. Но Сэм говорил с явным американским акцентом, его мягкий южный выговор был почти не заметен.
И самый отвратительный фокус: он вовсе не должен был заставить ее почувствовать то, что она ощутила, когда его сильные руки прервали ее падение, а его темно-синие глаза с нескрываемым интересом разглядывали ее. У Мейлин не было даже слова для обозначения этого чувства. Оно было совершенно неизвестно ей, такое теплое и чудесное – и при этом такое опасное. А ведь это ей полагалось управлять, работая в паре с этим техасцем.
А что теперь?
Теперь его голубые глаза были устремлены на нее, в них читались интерес, радость, они заставляли ее таять – странное, приятное и одновременно пугающее ощущение.
– Садитесь, пожалуйста, – предложила Мейлин.
– Благодарю. Но я хотел обойти ваш офис, чтобы восхититься фотографиями зданий, сооруженных по вашим проектам. – Его стройное, поджарое тело не сдвинулось с места, и только глаза блуждали по голым стенам, изображая изумление. – Ой, как странно, не вижу ни одной фотографии.
– Я оставила их в Лондоне. Перевозка стоила бы страшно дорого. Надеюсь, вы свои с собой захватили, мистер Каултер?
– Нет, мисс Гуань. – Он перевел взгляд на нее. – Скажите честно – это ваш первый проект?
– Да.
– Любовь так велика?
– Извините?
– Давайте говорить откровенно. Ваш единственный вклад в этот проект – то, что ваш любовник платит за него.
– Мы с Джеймсом вовсе не… – И тут она резко поджала губы.
– Вы с Джеймсом вовсе не что, Мейлин? – с наигранным удивлением и интересом спросил Сэм. – Не любовники?
– Это не ваше дело!
– Вовсе нет. Все, что связано с успехом этого дела – или неудачей, – меня вполне касается. Для вас «Нефритовый дворец» может быть забавой, а для меня он – очень серьезное дело.
26 
