ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Прилив

Эта книга мне понравилась больше, чем первая. Очень чувственная. >>>>>

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>




  63  

Обед действительно показался Добрынину праздником. Горячая пшенная каша обжигала рот, но медленно есть народный контролер почему-то не мог. Ржавая ручка ложки неприятно шершавила пальцы — до обеда Добрынин успел очистить от ржавчины только черпалку. Дмитрий же наоборот — очистил только ручку и теперь вместе с кашей у него на зубах похрустывала иногда и рыжая крошка ржавчины.

Запив кашу сладким чаем, Добрынин и Ваплахов пошли искать товарища Тауфенбаха, чтобы хоть что-нибудь узнать. Переходя через несчетное количество рельсов, то и дело спотыкаясь о шпалы, народный контролер со своим помощником чуть не попали под самостоятельно катившийся грузовой вагон. Едва успев выскочить из-под него, они отдышались и дальше пошли с еще большей осторожностью.

Тауфенбаха нашли в его теплушке — состав рельсоукладчика стоял на старом месте.

— Дней через десять будет поезд на Москву, — сообщил им немец.А пока можете спокойно здесь отогреваться. Мы с Брузе снова ветку строить отправляемся. Завтра с железнодорожной коммуны всех новых рабочих забираем, так что теперь несколько дней вся каша на кухне — ваша.

— А куда строить будете? — поинтересовался Добрынин.

— По прямой на север, в сторону Туруханска. Там экспедиция много рыбы обнаружила: река совсем замерзла до дна, а вместе с ней — и рыба. Передали, что на кубометр замерзшей реки до пуда рыбы. Преувеличивают, наверно, но приказали срочно ветку строить…

Добрынин понимающе кивнул.

— А рыбу как везти будете? — спросил Ваплахов.

— Это Сикальский, когда с прииска Мясного вернется, решать будет. Наверно, в вырезанном льду повезут. Это ж не наша задача. Мы только одноколейку прокладываем, да и то все эти одноколейки — временные…

— Как временные? — удивился Добрынин.

— Они ж без укрепления, просто по поверхности земли или по мерзлоте. Чтото там случится или, скажем, потеплеет и земля осядет — рельс лопнет, значит, ремонт нужен… Ну на год-два хватит их…

— А как нам узнать — который поезд на Москву пойдет? — спросил народный контролер.

— Комендант вам скажет, он в курсе.

Дверь в теплушку открылась, и вошел товарищ Брузе, высокий, краснощекий с мороза. На лице — сплошное неудовольствие.

— Что там? — встретил его вопросом Тауфенбах.

— Некачественную бригаду нам сколотили… — сдержанно ответил товарищ Брузе. — Десять бывших хлопкоробов из края басмачей и трое русских пьяниц. Да, и еще один разжалованный полковник…

— Поставишь его бригадиром! — подсказал Тауфенбах. Брузе кивнул.

— Ну, мы пойдем! — Добрынин поднялся из-за стола, не желая своим присутствием отвлекать хозяев теплушки от дела.

После горячего вкусного ужина в их «покой» пришел комендант. Здесь уже они додумались познакомиться. Звали коменданта Федор Косолобов. Оказался он на редкость разговорчивым человеком и за разговорами с ним просидели они до полуночи. Будучи все еще жадным до новостей советской жизни, Добрынин задавал вопрос за вопросом, а Косолобов с удивительным энтузиазмом отвечал, а между делом еще успевал пошутить или прибаутку сказать, от которой народный контролер до колик в животе смеялся. Иногда смеялся и Ваплахов, но намного реже. Так, например, если шутка коменданта была про баб, то урку-емец ее понимал, а вот когда там два красноармейца напились и вместо приговоренных к расстрелу саботажников расстреляли группу ударников, собравшихся для фотографирования на «доску почета», а фотограф, приехавший из райцентра, сфотографировал саботажников — так тут почему-то Ваплахову смешно не было.

— Ну а станция эта как называется? — продолжал спрашивать Добрынин.

— ВУС-542, — отвечал Косолобов. — Это сокращение такое — временная узловая станция…

— А почему временная? — допытывался народный контролер.

— А рельс плохой, потому и временная. Тут нам передавали, что война к концу идет, а значит решено было по всей Германии и в тех странах, что за нее были, все рельсы скрутить, привезти сюда и тут их поставить, а они, после победы, если захотят — пускай у нас наш рельс покупают или на продукты выменивают!..

Добрынин слушал и удивлялся, удивлялся и слушал.

— Я щас чаю принесу! — комендант подскочил и выбежал из «покоя». Видно, испугался, что гости захотят уже спать ложиться, а так, пока они вместе чай будут пить, так и еще поговорят о чем-нибудь.

Так и случилось. Легли Добрынин с Ваплаховым уже под утро и, ясное дело, завтрак проспали. Поднялись только к обеду.

  63