Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
87 
И вот время каникул пришло. Проведя собрание с учителями, Банов вместе с завучем Кушнеренко опечатали все классы и кабинеты, а в самом конце опечатали и его директорский кабинет. После этого попрощались и пожелали друг другу здорового отдыха.
Тем же вечером купил Банов два билета на поезд «Москва-Ленинград» .
А по дороге домой зашел в «Рюмочную». Хоть и не имел привычки пить, а зашел почему-то. Зашел, взял рюмку водки. Отошел в уголок и задумался. Мысли его были нервные, дрожащие от внутреннего напряжения.
«Где же ты, друг-Карпович? — думал Банов. — Что с тобой? И что там внизу с моим портфелем? Нашли его или нет? Наверно, нет, ведь если б нашли — уже вызвали бы меня кое-куда…» — Эй, товарищ! — прошептал кто-то рядом. Банов оторвал взгляд от стойки с пустыми рюмками, обернулся. Увидел перед собой низкорослого заросшего серой щетиной мужичка.
— Товарищ, — снова заговорил мужик, поймав взгляд Банова. — Дай на рюмочку, а то война будет — и выпить не успеешь!..
Банов порылся в кармане сшитого из шинели пальто, вслепую вытащил пригоршню мелочи и высыпал ее в протянутую по-нищенски ладонь мужичка.
Тот что-то хрюкнул, наверно слова благодарности, и поспешил к прилавку, где скучала без дела дородная рыжеволосая «рюмочница».
«Война? — подумал Банов, вспомнив сказанное мужичком. — Может быть… Может быть…» — и тяжело вздохнул.
Глава 24
Поднималось над гордой страною весеннее солнце, охватывало своими крепкими лучами города и села, поля и леса. Пробуждало трудовую жизнь во всех ее формах. И плыли прогретые солнцем потоки людей на заводы и стройки, на фермы и на собрания. А солнце поднималось и как бы звало за собой вослед, указывало всем путь, призывало стремиться вверх, к лучшему, светлому будущему. И устремляли люди вверх свои взгляды и мысли. Смотрели на солнце и думали о светлом. И не видели, как, устремившись тоже к солнцу, поднималась над землей уставшая от бесконечного полета пуля, поднималась уже в тысячный или десятитысячный раз, чтобы лететь и с высоты выискивать героя, не найдя и не убив которого она не могла остановиться, не могла прекратить свой утомительный и жестокий полет. Сколько раз уже ошибалась она, устремляясь вниз, к человеку, показавшемуся ей тем единственным, способным своей смертью предотвратить множество других смертей. Но всякий раз, пройдя навылет и оставив позади на земле переставшее дышать тело, понимала пуля, что снова ошиблась и что не был убитый ею человек ни героем, ни праведником. И снова синели перед нею бескрайние небесные просторы, а под нею лежали такие же просторы, только земные. А над гордой страной поднималось весеннее солнце, и пуля, поднимавшаяся вслед за ним, смотрела на землю, готовая в любую минуту сорваться вниз, чтобы со свистом понестись навстречу следующему человеку, показавшемуся ей достойным той смерти, которую она с собой несла. Показались внизу строящиеся высотные опоры для линий электропередач. И увидела пуля высотника-монтажника, бесстрашно работающего на самой верхушке огромной металлической конструкции опоры. «Может бить, это он!» — подумала пуля и, собрав всю свою энергию/понеслась вниз, навстречу неизвестному избраннику.
Глава 25
Утро было не по-весеннему хмурое. Тяжелые черные тучи висели низко над землей, и было просто удивительно, что дождь еще не шел.
Комендант рабочего барака Санабаев, одноногий инвалид, любивший беспричинно материться, стукнул деревянной ногой в фанерную дверь и крикнул: «Чай!» Добрынин встал с койки, потянулся и подошел к маленькому окошку. Потом обернулся. Ваплахов все еще лежал, глядя на серый в водяных подтеках потолок.
— Что, чай не хочешь? — спросил народный контролер.
— Хочу.
Одевшись, они спустились со второго этажа в рабочую столовую. Налили себе по кружке и уселись за скособоченным длинным деревянным столом. За этим же столом с другой стороны сидели, фукая на чай, три пожилые женщины и малорослый старик — рабочие цеха противогазов энского завода. Старика Добрынин знал. Звали его Степан Степаныч; каждое утро он приносил в комнату контроля десять противогазов — по два из каждой партии.
— Степаныч, — окликнул старика Добрынин. — Ты бы нам пару мальчишек в подмогу дал, а то ведь не успеем норму контроля сделать!
— Дам, Павлуша, дам, — пообещал старик. — Только не сегодня. Завтра дам.
Добрынин вздохнул и уставился в свою кружку. Наступивший день обещал снова быть длинным и трудным.
87 
