Особенно,... 
134 
– Кто сказал, что богатые отличаются от нас, простых смертных? Фицджеральд, кажется, верно?
О Фицджеральде Мишель услыхала впервые, но виду не подала.
– Он ошибался. Богатые не просто отличаются от нас. Они совсем, совсем другие! Как бы там ни было, для Чарльза настало время перемен, и я, собственно, не возражаю, но… где справедливость? Я ведь играла по его правилам, теперь его очередь. Боюсь, правда, что мне понадобится помощь, чтобы заставить его выполнить обязательства. – Она вновь заглянула прямо в глаза Рэйду, попытавшись придать своему взгляду то выражение, которое безотказно действовало на Фрэнка. В спальне.
Рэйд послушно кивнул.
– Буду с вами до конца откровенна, мистер Уэйкфилд. Я… действительно изменила мужу. Только не с мужчиной, а с женщиной. – Она умолкла, наслаждаясь реакцией: Рэйд старательно изображал бесстрастность, но адамово яблоко у него заходило ходуном. Смотри не захлебнись слюной, красавчик! – В первый раз я оказалась в постели с девушкой по его просьбе, а два года назад познакомилась с… изумительной женщиной. Ее тоже привел Чарльз, и мы занимались сексом втроем, как уже не раз бывало, но… – Мишель вновь умолкла, мастерски сконфузившись. Она наклонила голову, сосчитала до пяти и выпрямилась, небрежно-кокетливым жестом отбросив волосы на спину. – Я не оправдываюсь, мистер Уэйкфилд. Мне нечего стыдиться. А рассказываю лишь потому, что Чарльз теперь использует эту связь в качестве доказательства моей так называемой неверности.
Рэйд тем временем от первого потрясения оправился. Алчность ли в нем взыграла, похоть или оба неприглядных чувства вместе, но глаза его загорелись.
– Мне много не нужно, мистер Уэйкфилд, – проникновенно сообщила Мишель. – Удовольствуюсь сотней миллионов. Для Чарльза это смешные деньги, капля в море. Как вы думаете, ваша фирма сможет мне помочь?
– Не сомневаюсь.
Мишель улыбнулась и встала с дивана.
– Благодарю. О-о-о, благодарю вас! Не хочу задерживаться; кто знает, не следят ли за мной? Потому-то я и назвалась другим именем. На самом деле меня зовут Кэтрин. Кэтрин Мойер. – Она вновь протянула руку и на сей раз сама дольше, чем следует, задержала его ладонь. – Мы не обсудили гонорар, мистер Уэйкфилд. Поверьте, мелочиться я не стану. Мне нужно полностью вам доверять, а доверие стоит любых денег.
Рэйд кивнул:
– Я-то знаю, что вы можете мне доверять. Теперь важно, чтобы это поняли и вы.
– Время покажет. – Мишель опустила руки. Дело сделано; красавчик определенно заглотил наживку. До чего же просто попадаются на крючок мужчины – диву даешься! – Можно попросить вас об одолжении?
– Ну, разумеется, – с готовностью отозвался Рэйд.
– Мне бы очень хотелось познакомить вас с Дженетт. Ей ведь все равно придется давать показания, верно? Мы обе нуждаемся в вашем совете.
– Нет проблем!
– Завидую вам. Если ты зовешься миссис Чарльз Хендерсон Мойер, проблемы возникают на каждом шагу, – горько вздохнула Мишель. – Я остановилась в отеле «Четыре сезона», но пригласить вас туда никак не могу. Не подскажете ли какое-нибудь тихое кафе, где мы могли бы встретиться после работы и где меня точно никто не узнает?
– О да, конечно! – Рэйд не колебался ни секунды. Какие там колебания – он ухватился за ее предложение с жадностью голодного карася. Тут же продиктовал адрес, проводил до самого лифта, лично нажал кнопку вызова и помог войти. – До встречи в шесть!
Прямо из лифта Мишель направилась к таксофону и оставила сообщение для Джады на домашнем автоответчике Энджи.
Энджи пришла задолго до назначенного времени – в данном случае не по причине природной пунктуальности, а для того, чтобы не демонстрировать себя Лизе всю целиком и сразу. Довольно того, что и лицо ее, и одежда выглядят более чем бледно. Если «подружка» прикинет и набранные килограммы, помрет от злорадства.
Столик в кафе Энджи заказала ровно на час встречи Джады с Сэмюэлем Дамфрисом – время в этом спектакле решало все. Когда Лиза, по-прежнему изящная и элегантная, появилась на пороге, ее взгляд скользнул мимо Энджи. Оно и понятно: от прежней Энджи немного осталось. Пришлось помахать ей рукой.
Пока бывшая подруга бормотала приветствия и пристраивала пальто с сумочкой, Энджи наслаждалась ощущением легкости на душе. До чего же приятно не чувствовать за собой никакой вины! Даже ощущение собственной глупости испарилось. В конце концов, любой имеет право выбора. Если человек, которому ты доверяла, выбрал предательство, твоей вины в этом нет.
134 
