Особенно,... 
54 
Звук хлопнувшей дверцы автомобиля разбудил ее.
Лили встала пошатываясь и наскоро поправила волосы. Неужели Джо Эстес пришел побродить вокруг своего нового дома? Тогда она вытащит большой пистолет и оставит ему такой же шрам, как у себя, на память. Джо, неотесанный здоровяк в модных джинсах и дорогих ковбойских ботинках, какой-то неестественно бледный после тюрьмы, смотрел на эту ферму с презрением, словно не принимая всерьез затею своего отца.
Девушка высунулась наружу и замерла, в ярости сжав кулаки и открыв рот от изумления.
«Артемас!»
Он растерянно оглядывался по сторонам, запрокинув большую красивую голову с копной густых черных волос. Белоснежный пуловер облегал его широкую грудь, кремовые брюки подпоясывал коричневый ремень. Юноша широко расставил ноги в тяжелых туристских ботинках, оперся рукой о капот седана последней модели, взятого напрокат. Он прямо-таки искрил энергией с выражением тревоги и нетерпения на лице, и лишь благодаря большим темным глазам он казался более притягательным, чем был на самом деле.
Лили словно остолбенела. Его уверенность, прекрасное телосложение, физическая сила и в то же время некая грациозность завораживали: она могла бы стоять так всю жизнь.
Все ее чувства мгновенно всколыхнулись, голова была неприлично пуста, по телу разлилось непонятное тепло. Эта утрата контроля над собой ужаснула и разозлила ее. Она не могла двинуться с места. Ожидая, что он придет — всю свою жизнь она ожидала этого, — Лили поэтому ненавидела его.
Артемас оглядывал коробки на крыльце старого дома, При взгляде на открытую входную дверь его охватило волнение. Голубовато-зеленые ивы высились в нескольких ярдах за домом, образуя величественный фон, который прекрасно сохранился в его памяти. Ветер шелестел верхушками деревьев, и по берегам ручья дружно квакали лягушки.
Смутное предчувствие заставило его затаить дыхание. Где она? Надо найти ее и сделать все от него зависящее.
«Я всегда буду возвращаться сюда к Лили. Снова и снова», — печально подумал Артемас.
Он медленно повернулся, обозревая двор и поля, не в силах стряхнуть какую-то истому. Дыхание перехватило от неясного предчувствия.
Блуждающим взглядом юноша окинул старый амбар с остроконечной жестяной крышей и… ощутил острую боль.
«Лили!»
Он видел всего лишь одну фотографию испуганной и потому особенно привлекательной девочки, но нисколько не сомневался, что высокая стройная девушка на сеновале, с вызовом глядевшая на него, — Лили. Он быстро пошел, почти побежал к ней, зная, что она не сводит с него глаз.
С каждым шагом выявлялись милые мелочи: волосы, сохранившие цвет фантастической лилии, толстой косой заброшенные за плечо, полная грудь, крутые бедра. Свободные шорты в сочетании с обычной тенниской, облегающей ее фигуру, лишь придавали ей привлекательности, оттеняя женственность и непримиримую силу.
Она следила за его приближением коварным, опаляющим взглядом блестящих голубых глаз, нахмурившись и стиснув зубы. Все в ее позе внушало угрозу. Величественная осанка полностью разрушила ее образ, все то, что он ожидал и к чему себя готовил.
Артемас выдержал осуждающий взгляд.
— Тебе исполнилось всего шесть лет, когда я видел тебя в последний раз. — Голос его охрип от волнения.
Она все так же гневно смотрела на него, не произнося ни слова. Он поборол желание крикнуть, оправдаться перед ней.
— Ты рассердилась, потому что не поняла ситуации, а я не знал, как лучше объяснить. Ты была ребенком… как и я, но теперь мы не дети. Я не разочаровал тебя раньше, не разочарую и теперь. Спускайся, давай поговорим.
Она спокойно поставила ногу на крюк ворота и дернула туго натянутую веревку. Артемас затаил дыхание. Лебедка скрипнула в последний раз, она ступила на землю рядом с ним. От неожиданной близости атмосфера наэлектризовалась. С мертвенной бледностью на лице, не считая розовых пятен на щеках, она отшвырнула веревку в сторону и посмотрела на него в упор, дрожа от негодования.
Неожиданная искра чувственности, вспыхнувшая между ними, уничтожила все слова. Девушка была на грани срыва, молниеносно, с какой-то дикой свирепостью она ударила его. Тяжелая кожаная рукавица ничуть не смягчила бы удара, но он перехватил ее руку. Удар пришелся ему по голове. Ее лицо исказилось от досады, девушка снова замахнулась.
На этот раз он вынужден был действовать: обхватил ее за плечи и встряхнул с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Резким движением он привлек ее к себе, вывернул руки, а другой рукой схватил за косу. Она пыталась вырваться, хрипя от негодования и пиная по лодыжкам.
54 
