Особенно,... 
60 
Джейн не ожидала другого ответа, однако все равно почувствовала большое облегчение.
— Значит, решено. Я забираю Ли Сунга из Наринта. И мы вместе поведем паровоз.
— Как хочешь. — Патрик направился в спальню. — Ли Сунгу уже давно пора вернуться сюда. Он счастливо избежал необходимости работать под дождем. Я говорил нашему другу Макларену, что мало найдется специалистов, которые способны класть шпалы и рельсы при такой погоде.
— Когда ты его видел? — спросила Джейн как можно более равнодушным тоном.
— Он появляется на строительстве почти каждый день. И мы с ним перекидываемся парой слов.
Джейн почувствовала невольную признательность к Руэлу, который выполнил свое обещание приглядывать за Патриком и за тем, как идет стройка, вместо нее. Руэл делает все, чтобы железная дорога была сдана вовремя и чтобы она смогла вывезти Картаука из Казанпура.
Руэл. Она снова ощутила его взгляд, который постоянно ловила на себе в храме: обжигающий, требовательный и притягательный…
— Как ты покраснела! — заметил Патрик. — Ты случайно не заболела?
Джейн раздраженно одернула себя: ее волнение уже становится настолько явным, что даже ни на что не обращающий внимание Патрик замечает его. С этим надо бороться.
— Нет. Просто очень душно. С тех пор, как начались дожди, духота стала еще более невыносимой. — И, стремительно вскочив со стула, Джейн пожелала Патрику спокойной ночи и торопливо ушла к себе.
Почему ей никак не удается забыть о Руэле? Подавить свою страсть? Неужели животное чувство способно победить доводы рассудка, с отчаянием думала Джейн.
Однако так оно и происходило всякий раз, когда она не только видела Руэла, но даже когда просто думала о нем. Тело вопреки ее желанию отзывалось по-своему. Не было ни единого момента, когда бы он находился рядом и Джейн не ощущала его присутствия. И не было никаких сил сопротивляться желанию приблизиться к нему, раствориться в нем целиком и полностью, без остатка. Это чувство вызывало в ней страх и протест.
Единственное, что ей остается, — стараться по-прежнему не обращать на него внимания, не придавать значения всем этим непонятным вспышкам. Рано или поздно, но это пройдет.
Должно пройти, иначе она не сможет справиться с искушением!
Руэл аккуратно положил игрушку в большую коробку, обернул сверток ярко-красным бархатом и завязал пышной белой атласной лентой.
Час спустя он вручил сверток дворецкому вместе с солидной взяткой и обещанием увеличить ее, если махараджа получит подарок немедленно.
Затем он вернулся в отель ждать результата.
Известие пришло на следующее утро. Его срочно вызывали во дворец для встречи с махараджей Дулаи Сави-заром.
Следом за дворецким он прошел в приемную комнату, где на полу сидел махараджа. На ковре перед ним стояла распакованная игрушка, отдаленно напоминавшая шахматную доску.
Дулаи Савизар был одет в ярко-красную парчовую свободную рубаху и белые штаны. Традиционный индийский наряд придавал по-детски пухлой фигуре махараджи еще большее сходство с ребенком-переростком. Лишь густые темные усы правителя и лоснящиеся черные волосы напоминали о его возрасте. В его манере двигаться не было той неги и вялости, которые так отличали его сына Абдара. Дулаи Савизар хмуро посмотрел на Руэла:
— Ты и есть Руэл Макларен? — И, не дожидаясь ответа, раздраженно продолжал: — Я сердит на тебя. Этой игрушке чего-то не хватает….
Четырехфутовая доска, на которую он посмотрел, представляла собой заросли искусно вырезанных деревьев, кустов, цветов и разнообразных животных, населявших джунгли. В центре находилась маленькая фигурка махараджи, чем-то отдаленно напоминающая самого Дулаи Сави-зара, но одетого в золотую рубашку и такие же штаны. Белую чалму украшали крошечные драгоценные камни.
Йен рассказал Руэлу, как долго трудился над своей игрушкой мастер и о том, какую цену он запросил за свое изделие. Но оно того стоило. Самое удивительное, что мастер сумел искусно отделить одну половину своего изделия от другого.
— Видишь? — Махараджа нажал кнопку, включавшую механизм.
На крошечную фигурку махараджи из зарослей выпрыгнул лев, и казалось, он не может промахнуться, но в это время включался другой механизм, и фигурка махараджи, исчезнув в одном месте, появлялась в другом. Словно могучая сила переносила его с одного конца доски на противоположный. На самом деле первая фигурка уходила в углубление, а вторая тотчас появлялась в другом месте. После этого на махараджу бросался носорог. И снова фигурка появлялась уже в другом месте. Нападение очередного дикого зверя продолжалось до тех пор, пока последняя фигурка не застывала на высоком утесе.
60 
