Особенно,... 
39 
Она сидела в гондоле напротив Альберто, утопая в пышных юбках, которые подчеркивали изящество ее талии. Она надела его свадебный подарок: огромную розовую жемчужину, висевшую на жемчужном ожерелье. Взгляд Розано смягчился. Глубокий вырез лифа открывал восхитительные плечи и грудь. Лицо под вуалью видно было плохо, но он разглядел, как несколько раз блеснули ее зубки, когда она весело помахала лодочнику, который, увидев любимое в Венеции зрелище — свадебный кортеж, — присоединился к нему.
Розано улыбнулся улыбкой победителя. Меньше чем через час она будет принадлежать ему на законных основаниях.
Испытывая бурную радость, Розано как на крыльях поспешил в дом, чтобы организовать переход гостей из бальной залы в примыкающую ко дворцу церковь, а потом увлек изумленного Энрико за собой к передним скамьям.
— Почему мы в церкви? Что тут затевается? — сыпал вопросами Энрико.
— Потерпи, сейчас увидишь, — сказал Розано, еле сдерживая волнение.
Торжественно зазвучала музыка. Софи, наверное, уже у крыльца, подумал он, впиваясь ногтями во влажные ладони. Он глазами указал брату на два увенчанных пышным венком герба, висевших прямо над алтарем. По обычаю семьи герб Барсини был помещен рядом с гербом невесты, и синие и белые ленты — цвета д'Антига — переплетались с золотисто-зелеными.
— Мой Бог! — Истина начинала медленно доходить до сознания Энрико.
— Сохраняй спокойствие, братец, — процедил Розано.
— Софи? Но ведь она тебе не нравилась!
— Какая разница? Я пошел на это ради семейного блага, — насмешливо сказал он. — Мне нужны дети. Вот кольцо. Не потеряй.
Энрико лишился дара речи. Розано ликовал. И еще один штрих довершит этот знаменательный день. Глаза его блеснули. Арабелла! Он увидится с ней с глазу на глаз во время приема…
— Нет-нет, рукава в полном порядке. Подружки невесты — она знала их с детства — решительно не позволили ей подтянуть вверх украшенный жемчугом вырез лифа и снова опустили его вниз, так что маленькие рукавчики совсем соскользнули с плеч. Софи в который раз с сомнением оглядела лиф. Ей нравились крошечные маргаритки, вышитые мелким жемчугом, но тревожило то, что грудь была слишком открыта.
— Чересчур смело для невесты… — начала она.
— Ты выглядишь сногсшибательно. И перестань дергаться, — строго сказала Мэгги и захлопотала над ее головой, проверяя, прочно ли сидят на своих местах шпильки, удерживавшие волосы Софи в прическе а 1а Грейс Келли.
— Какая жалость, что нельзя совершенствоваться до бесконечности, — поддразнила ее Дженни. — Повернись и позволь нам приступить к нашим прямым обязанностям. Уже molto tardil To есть поздно. А у нас нет disco orario . To есть талонов на автостоянку, — добавила она с шутливым сокрушением.
— Ладно тебе, умница. Я и забыла, что в университете ты изучала французский и итальянский, — проворчала Софи, но подчинилась.
Вот оно! Стоило подругам поднять вышитый жемчугом богатый шлейф платья, как у Софи задрожали колени.
До ее ушей донеслись звуки музыки, от сладостной мелодии перехватило горло.
— Паровозик, трогайся, — скомандовала Мэгги откуда-то сзади. Софи улыбнулась, ее напряжение как рукой сняло. Подруги у нее просто прелесть. Они свято сохранили доверенную им тайну — Софи вызывала их в Париж на примерку свадебного платья.
Повернувшись, она благодарно улыбнулась девушкам. Они тоже выглядели замечательно в простых, но элегантных бальных платьях сливочного цвета, который изумительно оттенял их смугловатые лица.
— Ты готова, душечка? Эту музыку играют для тебя, — нежно сказал ей дедушка.
— Готова, — проговорила она севшим от волнения голосом.
Камердинер помог Альберто подняться с позолоченного стула, на котором тот сидел, ожидая начала церемонии, расправил фалды его фрака и протянул ему трость. Альберто д'Антига оперся на руку внучки.
Софи осторожно взяла букет сладко пахнущих провансальских роз и спокойно ждала, пока двое улыбающихся слуг Розано не распахнут двери церкви.
Все лица обернулись к ней, дружно открылись рты, и Софи едва сдержала озорную улыбку. В следующий момент все головы, как по команде, повернулись к Розано, который стоял, гордо выпрямившись, в противоположном конце церкви. Судя по изумленному гулу, только несколько человек, которых Софи и Розано заставили поклясться в сохранении тайны, знали об истинном поводе сегодняшнего торжества.
39 
