11 
— Зато ты лгал насчет всего остального.
— А ты никогда не лжешь, Сью! Ведь ты теперь Сью, не так ли?
— Ты сыщик. Тебе лучше знать, — отрезала она. — Если ты не работал на Дуайта, тогда на кого? Впрочем, что бы ты мне ни сказал, я все равно не поверю.
— В таком случае зачем мне зря себя утруждать?
Она снова толкнула его в грудь.
— Скажи мне!
— Нет. Я подожду. Теперь я диктую правила.
Какие ужасные слова! Они были еще более пугающими, чем ощущения, которые вызывала у нее его близость. Но страшнее всего было то, что его прикосновения пробудили воспоминания о долгих вечерах, когда они лежали у камина в объятиях друг друга.
Каждый его поцелуй, каждая ласка были частью паутины лжи, которой он опутал ее. И все же… Он был таким заботливым, его губы и руки такими нежными. Она вспомнила, как он полностью растворялся в ней, когда они возносились на вершину наслаждения. Может ли мужчина лгать в такой момент?
Коннор смахнул листок с ее волос, и она вздрогнула. Раздраженная, она развернулась и уставилась на пальмы и густые заросли филодендрона.
— Осторожнее. — В его голосе появилась хрипотца. Очевидно, ее близость тоже на него подействовала.
Нет, этому нельзя верить. Если она позволит, он сплетет новую паутину лжи.
Анна сделала шаг в сторону. Когда кирпичи, на которых она стояла, сдвинулись с места, она вцепилась в Коннора, хотя знала, что он представляет для нее наибольшую опасность.
— Что бы ты там ни думала, я не хотел причинить тебе боль, — сказал он, затем нахмурился, словно пожалел о своем признании.
Анна услышала, как громко стучит его сердце, и ее захлестнула новая волна желания. Он снова лгал, а она была в шаге от того, чтобы попасться в его новую ловушку.
— Отпусти меня! — яростно воскликнула она.
— Пока не могу. — Держа за руку, он провел ее вверх по ступеням на поврежденную упавшим деревом переднюю террасу «Белле Терре». — С тех пор как ты от меня сбежала, я ни дня не был счастлив.
Правда или ложь? Анна не знала, что и думать, изучая его усталое лицо с темными кругами под глазами.
Коннор отвел взгляд.
— Ты хоть немного обо мне думала, после того как сбежала?
— Старалась не думать.
— Значит, тебя нисколько не волновало, как я жил все это время?
Каждый день, каждую ночь я думала о тебе.
Вместо этого она сказала:
— Всякий раз, когда я о тебе вспоминала, я говорила себе, что ты меня обманул. Что ты работал на Дуайта.
Коннор глубоко вдохнул.
— Я уже говорил, что не работал на него.
— Но на кого-то ты все-таки работал.
— Я вернул им деньги. Но сразу, как только узнал о нашем ребенке, я понял, что у меня нет выбора, кроме как приехать сюда. Я хочу общаться со своей дочерью.
Анна крепко зажмурилась.
— Нет.
— Ты не можешь меня остановить.
— Я не могу быть с тобой. Ты мне лгал, а я дала себе слово больше не связываться с лжецами. Тебе придется это понять. Мы разведемся, и каждый вернется к своей привычной жизни.
— Все не так просто. К этому имеют отношение и другие люди.
— Те, кто тебя нанял?
Он кивнул.
— Но самое главное — наша дочь. Теперь я знаю о Тэйлор, и у тебя не остается выбора.
— Ты не можешь заставить меня вернуться к тебе.
— Еще как могу, дорогая.
Возможно, он собирался сказать что-то еще, но, когда из дома донесся плач Тэйлор, его лицо напряглось от беспокойства.
— С ней все в порядке?
Анна не ответила. Она уже бежала внутрь, чтобы это выяснить.
Глава четвертая
Тэйлор орала как резаная.
За громкими криками следовали протяжные стенания. От этих жалобных звуков у Коннора сжималось сердце.
Что с ней не так? Он видел, как умирали люди, но страдания маленького беззащитного существа приводили его в больший ужас.
— Где, черт побери, женщина, которой я отдал малышку?
— Жозетт? Где-то рядом. Я в этом уверена. — Анна склонилась над кроваткой и откинула одеяло с личика Тэйлор.
В комнату ворвалась Жозетт со шваброй в руке. Ее пухлое лицо было бледным.
— Я только что вышла. La petite, она в порядке?
— Она плачет, не видите, что ли? — проворчал Коннор, раздраженный столь глупым вопросом.
— Тэйлор натянула одеяло на глаза и не могла его снять, — объяснила Анна. — Правда, моя маленькая? — нежно прошептала она ребенку.
11 
