Особенно,... 
27 
Через некоторое время Изольда сняла с себя полотенце и надела халат. Оказалось, что он из тончайшего шелка, окантован золотой нитью, а под грудью завязывалась длинная золотая лента.
Изольда подошла к зеркалу — и у нее перехватило дыхание. Она не знала ту девушку, которая смотрела на нее. У незнакомки была лебединая шея, казавшаяся еще длиннее из-за поднятых вверх волос. Глаза были огромными, а губы — яркими и полными. Она была бледна — ее кожа почти светилась в приглушенном свете. Она была почти… красива, эта незнакомка.
Дрожащими руками Изольда распустила волосы, и они рассыпались по спине и плечам. Ее нельзя было узнать. Она изменилась. Она превратилась в ту женщину, которая проснулась в ней, когда ее целовал Надим.
Кремовая с золотом ткань прозрачными волнами струилась вокруг ее тела. Она никогда не думала, что ее округлости настолько привлекательны. Ее тугая грудь, которую она всегда прятала, выглядела потрясающе в этом царском одеянии.
В этот момент Изольда услышала шум, и ее сердце остановилось. Она надеялась, что это вернулась Лина, но в глубине души знала, кто это. Она повернулась и увидела, что у входа в шатер стоял Надим.
В темно-золотом одеянии на фоне заходящего солнца он был так красив, что Изольда не могла даже пошевелиться, а только беспомощно смотрела на него.
Надим пытался вспомнить, зачем он пришел в ее шатер. Кажется, он хотел убедиться в том, что может противостоять желанию. И он должен противостоять, ведь она его сотрудница, и, несмотря на свою дерзость, она беззащитна, и ей пришлось так много пережить.
Она совсем не знает жизни. Поэтому никаких эмоций. Он может разрушить ее жизнь, как он разрушил жизнь своей жены…
Он хотел сказать что-нибудь связное, но вместо этого молчал, как подросток, впервые увидевший обнаженную женщину.
А ведь она даже не была обнаженной! Но ткань была такой тонкой, что были видны и ее бледная кожа, и капельки пота в ложбинке между грудей, и длинные стройные ноги, а между ними — обещание удовлетворения, которого он никогда не жаждал так сильно.
— Как ваша спина? — Он не мог поверить, что выговорил эти слова.
Надим не осмеливался ни на дюйм приблизиться к Изольде, потому что знал — если он сейчас сдвинется с места, то не сможет покинуть палатку, пока не утолит желание.
К тому же сегодняшнее происшествие… Когда она упала с лошади, его охватила паника. И сейчас он чувствовал себя уязвимым. Слишком уязвимым.
Изольда похолодела. Она поняла, что стоит перед ним практически голая! Она попыталась прикрыть грудь руками, не замечая, что эти движения сделали груди еще более заметными, а задравшийся подол целиком открыл ее длинную ногу. Она не знала, что произошло с ним в этот момент, ведь его лицо находилось в тени.
— Лина намазала меня мазями.
— Хорошо. — Он наклонил голову. — Лина из семьи знахарей, так что вы в хороших руках. Но завтра вам надо отдохнуть.
Изольда запротестовала:
— Со мной все в порядке. У вас, наверное, дела?..
Он кивнул:
— Спокойной ночи, Изольда.
— Спокойной ночи.
Он ушел, и ей показалось, что в комнате не осталось ничего. Она упала на стул без сил и со стыдом вспомнила, как любовалась своим отражением, думая, что она теперь другая, думая, что она красивая. Женственная. Думая, что, может, он привез ее сюда, потому что там, на террасе, между ними произошло нечто важное.
Она по-прежнему та угловатая девчонка, которую безжалостно разыгрывают одноклассники. И она никогда не станет другой. Она никогда не станет женщиной, которую может полюбить такой мужчина, как Надим. Между ними пропасть. Теперь же у него появилась какая-то неуместная ответственность за нее.
Она так разозлилась на себя, что изо всех сил сорвала с себя волшебное одеяние — тонкий шелк порвался.
Слезы стояли в глазах Изольды, когда она надевала на себя брюки и футболку, в которых обычно спала. Она забралась в роскошную постель, мечтая оказаться сейчас дома в Килдаре, в своей простой постели, а не на шелковых простынях, которые заставляли ее думать о Надиме и мечтать о невозможном.
Глава 8
Следующим утром Изольда снова надела джинсы и футболку и, никому ничего не сказав, поспешила к вольеру, где накануне жеребец сбросил ее на землю. Ей хотелось доказать всем, а более всего себе самой, что она не позволит страху падения победить себя.
Надим наблюдал за ней издалека. Он знал — она не видит его сейчас, потому что всякий раз, как только он попадал в поле ее зрения, ее тело предательски напрягалось. В этот момент он особенно ясно осознавал, как бесплодны его попытки избавиться от влечения к ней.
27 
