72 
— Нам городская жизнь не подходит.
— Это ваш общий конь?
— Да.
— Тогда я знаю, кто вы.
Мальчики промолчали. Оглянувшись, мужчина посмотрел на сухое озеро, на дне которого лежал тонкий слой стоячей воды, в утреннем безветрии похожей на свинец. Опять наклонился, сплюнул и обратил взгляд на Билли:
— Я доложу мистеру Боруфу то, что вы мне сообщили. То есть что вы теперь просто пара бродяг. Но если хотите, могу вас подождать, поедем обратно вместе.
— Мы не поедем обратно. Но все равно спасибо.
— Я вам еще кое-что скажу, если сами не понимаете.
— Скажите.
— Вы ношу себе взяли не по силам.
Билли не ответил.
— Тебе сколько лет?
— Семнадцать.
Мужчина покачал головой.
— Что ж… — сказал он. — Смотрите, будьте осторожны.
— А можно вопрос? — сказал Билли.
— Ну…
— А как вы нас заметили? Аж оттудова…
— Я ваше отражение видел. В таких местах, как эта плайя, иногда можно видеть вещи, которые вроде как чересчур далеко, чтобы их видеть. Некоторые из ребят спорили, будто бы вы — это не вы, а мираж, но мистер Боруф знал, что это не так. Уж он-то к тутошним местам присмотрелся. Уж знает, где мираж, где нет. Да и я тоже присмотрелся.
— А вы присмотритесь через часик снова — увидите нас или нет.
— Обязательно.
Он кивнул каждому из них по отдельности: на той пустынной полосе то ли берега, то ли дна они сидели друг от друга чуть поодаль, потом ему на глаза попался онемевший пес.
— Да-а, не очень-то с него будет много проку как с охранника, а?
— У него было горло перерезано.
— Это я знаю, — сказал всадник.
После чего развернул лошадь и по плоской грязи, переходящей в озеро, поехал обратно. Въехал в солнце, сразу сделавшись силуэтом, и, несмотря на то что, когда они сами сели верхом и начали движение на юг вдоль борта этой серой сковородки, солнце поднялось и не слепило уже глаза, взгляд, брошенный на дальний берег озера, куда уехал всадник, там никого не обнаружил, будто он канул в воду.
Ближе к полудню они пересекли границу штата Аризона. Преодолели невысокий горный хребет, спустились в долину Сен-Симон-Вэлли — в том месте, где она идет с севера на юг, — и расположились полдничать у реки в тополиной роще. Они напоили и стреножили коня, потом сидели голые в неглубокой галечной запруде. Бледный, тощий, грязный, Билли не сводил глаз с брата, пока тот не встал, вперив взгляд в него.
— Может, хватит меня выспрашивать? Чего ты ко мне пристал?
— Да не буду я у тебя ничего выспрашивать!
— Будешь.
Еще понежились в воде. Пес, сидевший в траве, не сводил с них глаз.
— Он теперь ходит в папиных сапогах? Да? — сказал Билли.
— Ну вот, опять.
— Повезло тебе. Могли ведь убить с ними вместе.
— Не знаю, много ли тут везенья.
— Нельзя так говорить. Глупо.
— Ты не все знаешь.
— И чего это я не знаю?
Но Бойд не сказал ему, чего он не знает.
Расположившись в тени тополей, поели сардин с крекерами, потом поспали, а под вечер двинулись дальше.
— Одно время я уж подумывал, не уехал ли ты в Калифорнию, — сказал Бойд.
— И что бы я там делал, в Калифорнии?
— Не знаю. В Калифорнии тоже ковбои есть.
— Никогда не хотел в Калифорнию.
— Да и я тоже.
— Вот, может быть, в Техас…
— А в Техас зачем?
— Не знаю. Никогда там не был.
— Так ты нигде никогда не был. Это что, причина?
— Когда другой нет…
Едут, едут… В длинных тенях пробегали зайцы — скакнет, скакнет и опять замрет. Немой пес не обращал на них внимания.
— Почему полиция не может арестовать их в Мексике? — спросил Бойд.
— Потому что это американская полиция. В Мексике на нее всем плевать.
— Ну а мексиканская полиция?
— В Мексике вообще нет полиции. Она там просто шайка негодяев.
— А дробью номер пять можно убить человека?
— Можно, только надо почти в упор. Такая будет дыра — руку просунешь.
Вечером они пересекли шоссе (чуть восточнее Боуи) и свернули по старой дороге к югу через хребет Дос-Кабесас. Разбили лагерь, Билли насобирал дров, пошустрив в неглубоком каменном русле, они поели и сидели у костра.
— Как думаешь, они не захотят вернуться, чтобы и нас убить? — спросил Бойд.
— Не знаю. В принципе могут.
Он наклонился, пошуровал в углях палкой и положил палку в огонь. Билли следил глазами.
72 
