Особенно,... 
27 
— Прошу тебя, я не хочу сидеть возле Доминика, — с чувством прошептала девушка.
Мужчина нахмурился, но все же поменялся с ней местами.
Прошло полчаса, но девушка так и не притронулась к еде.
— Улыбнись, Сорка, — пристал к ней Ромэн. — И постарайся поесть, за весь день у тебя маковой росинки во рту не было.
— Только не говори, что беспокоишься обо мне.
— Нисколько. Но тебе потребуется энергия позже... вот и все. — Ромэн отпил вина и начал о чем-то говорить с Саймоном.
Сорка с облегчением завела разговор с Вэлом, который, когда Ромэн пересел, оказался рядом с ней.
— Что с тобой происходит? — поинтересовался у нее парикмахер-стилист. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты то краснеешь, то бледнеешь.
— Ничего. — Девушка с трудом выдавила из себя улыбку. — Я просто устала.
Вэл кивнул на Ромэна.
— А он как собака, защищающая свою территорию.
— Не понимаю, о чем...
— Перестань. Ромэн с самого начала дал всем понять, что ты его женщина. — Стилист пожал руку Сорки и прошептал: — Прости меня за откровенность, но ты совсем не похожа на тех женщин, с которыми он обычно встречается. И я видел, как он бросает их, когда наиграется.
— Вэл...
— Можешь ничего не отвечать. Но будь осторожна. Не хочу, чтобы тебе было больно...
Сорка сглотнула. Уже поздно уходить в сторону. Если Ромэн так решит, она станет его любовницей уже сегодня.
Девушка резко встала из-за стола. Но Ромэн властно схватил ее за руку.
— Что ты себе позволяешь, Ромэн?
— Куда ты собралась?
— В туалет. Можно?
Мужчина нехотя отпустил ее, но, уходя, она чувствовала на себе его внимательный взгляд.
Когда она вернулась, Ромэн подозрительно взглянул на нее. Реальность была настолько далека от того, что наверняка вообразил себе Ромэн, что Сорка едва не рассмеялась.
От чуть ли не постоянного напряжения у нее разболелась голова. А Ромэн смотрел так, словно она только что нанюхалась порошка.
— Мне хочется вернуться в отель. Я устала, и у меня болит голова.
— Ты никуда не пойдешь, пока я не скажу, — отрезал Ромэн. — А я еще не готов уходить.
Девушка наклонилась к нему и спокойно произнесла:
— Никто не может меня здесь задерживать, я не пленница.
— Нет... для тебя есть другое слово...
Сорка отшатнулась и замолчала.
Час спустя Сорка с отвращением озиралась по сторонам. Кто-то уговорил всех пойти в небольшой бар недалеко от отеля. Сорке очень хотелось оказаться в тихом уединении своего номера. Да где угодно, только не здесь, где все вокруг пили. Кроме Ромэна, разумеется. Да еще табачный дым стоял столбом.
Мужчина о чем-то разговаривал с Саймоном у бара. Смех, крики и громкая музыка действовали Сорке на нервы. А тут еще вдобавок Доминик крутился вокруг Люси, и это стало для Сорки последней каплей.
Ей уже было плевать, что скажет Ромэн. Разумеется, как только девушка собралась уходить, она почувствовала уверенное мужское прикосновение.
— Послушай, Ромэн, с меня хватит. Я не могу и не хочу здесь больше оставаться. У меня голова раскалывается. Ты ведь хочешь, чтобы я завтра работала?
Ромэн открыл уже рот, чтобы ей ответить, но тут музыка стихла и на весь бар прозвучал зычный голос Доминика. Пьяный и уже не понимающий, что происходит вокруг, он прокричал Люси:
— Не могу поверить, что эта шлюха забрала у тебя кокаин и еще прочла тебе лекцию. Да кем она себя возомнила? Святая, что ли, как здешние коровы? Удивлен, что она не побежала к своему любимому Ромэну, чтобы сдать тебя...
Доминик продолжал говорить, не замечая, что все затихли и слушают его.
Сорка вырвалась из рук Ромэна и со слезами убежала из бара.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Сорка, немедленно впусти меня.
Девушка стояла посреди своего номера, обнимая себя руками и тяжело дыша, так как всю дорогу до отеля пробежала. Услышав стук в дверь, она вздрогнула.
— Сорка, я знаю, ты у себя. Если ты сейчас же не откроешь, я вышибу эту чертову дверь.
Ромэн говорил серьезно, девушка нисколько не сомневалась в этом. Как во сне она подошла к двери. Что это значит? Поверил ли Ромэн тому, что услышал? Головная боль сделалась невыносимой.
Сорка повернула замок, распахнула дверь и отступила, пропуская мужчину в номер. Их взгляды встретились.
Ромэн закрыл дверь и молча встал перед Соркой, скрестив руки на груди. По его лицу невозможно было понять, о чем он думает. В темных брюках и рубашке он казался девушке сексуальным и потому очень опасным. Она невольно попятилась.
27 
