Особенно,... 
15 
Он сознательно назначил свадьбу так скоро. И дело здесь было не в строгих временных рамках предсмертного волеизъявления дяди Дмитрия. Сам Александрос исходил нетерпением, приближая миг обладания этой женщиной. И не только потому, что в его коллекции таких еще не было.
Интрига заключалась в стародавних распрях. А это не могло не будоражить его кровь. С момента встречи с новой, повзрослевшей Келли он то и дело забавлялся воспоминаниями о нежной нескладной малютке с соседней виллы близ Афин. Ему и тогда было известно о ее недетских чувствах, он лишь не придавал им значения. Теперь же он посмотрел на старые отношения новым взглядом.
Ее зовущая плоть все еще несла на себе трогательные свойства чистоты и свежести. Но желание обладать этим сокровищем являло собой лишь часть его цели.
Александрос жаждал продемонстрировать ей всю силу своего гнева. Она заслуживала это, Александрос не сомневался. Ему казалось, что силой его гнева их интимная связь сделается бесконечно глубокой. А этого ему не мог дать ни один роман с моделью, актрисой, просто красивой женщиной.
С Келли же у него было нечто общее в прошлом. На это общее он и делал все свои самые многообещающие ставки…
«Пожалуйста, изучи брачный контракт и подпиши его, — сказал Александрос перед тем, как покинуть ее офис. — Поторопись. Через некоторое время я пришлю своего человека за документами».
Келли склонилась над бумагами. Она не могла сосредоточиться на пунктах и подпунктах, терялась в сносках.
В памяти возникали события последних нескольких минут. Захватывающие, насыщенные нежелательными ощущениями, которые сбивали ее с толку. Она видела в приоткрытую дверь, как ее секретарша, подпирая голову кулаком, лениво листала какой-то журнал.
Келли встала и плотно закрыла дверь. Она собралась и прочитала брачный контракт. Название документа ей показалось отвратительным, условия соглашения — тем более. Девушка с удовлетворением отметила для себя, что сумма, которая будет выплачена дядюшке Алексею в результате этого брака, указана правильно, и что в случае развода она не получит ни пенни из его денег, которые ей были не нужны категорически.
Она подписала этот документ. А через некоторое время Сесиль сообщила, что пришли от мсье Короса забрать конверт.
— Передай ему это, — решительно проговорила Келли, протягивая секретарше конверт с запечатанным в него брачным договором.
Глава шестая
«В горе и в радости, в болезни и в здравии», — мысленно проговаривала Келли, стоя рядом с Александросом Коросом, когда скромная гражданская церемония бракосочетания, лишенная священности и величия церковного венчания, подходила к концу.
Жених был великолепен в свадебном костюме цвета стали. Можно было предположить, как эффектен он будет на газетных и журнальных снимках. Дядюшка Алексей также постарался выглядеть наилучшим образом. Он был единственным близким родственником невесты, присутствовавшим на церемонии. В его задачи входило на правах старшего вверить племянницу в руки жениха, что он и не замедлил выполнить.
Прочие приглашенные Александросом Коросом представители обоих кланов заняли место позади молодоженов.
Келли избегала смотреть на кого-либо. Она была чрезвычайно смущена, чувствовала себя интриганкой, искренне полагая, что только отъявленные корыстолюбцы выходят замуж или женятся по расчету. И благодаря своему смущению она была невероятно хороша в этот день, румянец невинности как никогда соответствовал событию.
Чиновник провозгласил их мужем и женой. Жених традиционно поцеловал невесту — теперь уже супругу — на радость рукоплещущей родне.
Миг назад Келли не воспользовалась последним шансом к отступлению — сказала свое роковое «Да, согласна…». Теперь же она официально является его женой. И с этим ничего нельзя поделать. Подписанный накануне брачный контракт вступил в действие в момент заключения этого странного брака. Девушка чувствовала себя так, словно она поднимается на эшафот.
Александрос, напротив, целуя Келли, торжествовал. Он дал понять своей жене, кто есть хозяин. Его лицо излучало самодовольство, стать внушала трепет. Келли вновь почувствовала себя пятнадцатилетней девочкой, которая с замиранием сердца смотрит на своего прекрасного соседа двадцати трех лет.
Но тогда и Александрос был другой, да и сама Келли. От былых нежных чувств не осталось и следа. Так она думала, принимая поздравления свидетелей и гостей церемонии.
15 
