Особенно,... 
137 
— А потом?
— Потом куда-то позвонил, — продолжала секретарша, — с кем-то поговорил, разволновался, и уехал.
— Кому он звонил? — подозрительно спросил Самойлов.
— Не знаю. Я не успела понять. Но, кажется, он говорил с женщиной.
— Так. Ясно… — мрачно сказал Самойлов.
Он поднял трубку и позвонил домой.
— Алло! Полина? Как это нет? А где она? А, на работе… Спасибо.
Людочка посмотрела на него понимающим взглядом.
— Давай договоримся, Люда. Отныне ты будешь докладывать мне обо всем, что происходит в этом офисе в мое отсутствие.
— Подслушивать? — возмутилась Людочка. Если надо — да! — жестко сказал Самойлов. —А вы не боитесь, что такое же поручение я могу получить от Буравина?!
— Нет. Этого я не боюсь.
* * *
Маша приступила к выполнению своего плана лечения Алеши.
— Все это бесполезно, — предупредил ее Алексей. — Это иллюзия, что я поправлюсь… Обман.
— Ты не прав.
— Прав. Но я устал с тобой спорить. Тебе никогда этого не понять, потому что, извини, ты не калека.
— Значит, так! Во-первых, ты должен продолжать заниматься. Тренировать руки. А во-вторых… Чтобы я больше не слышала, как ты ноешь! — безапелляционно заявила Маша.
Леша удивленно вскинул брови:
— Слушай, а по какому праву ты так со мной разговариваешь? Командуешь мной?!
— Потому что оттаскивала тебя от окна и спасала, когда ты струсил!
— А вот это удар ниже пояса.
— Знаю. Но по-другому нельзя! Надо верить! И бороться за право жить.
— Ну, хорошо. Допустим, ты — права, а я — нет. И что ты собираешься делать?
— Значит, так! Первым делом, надо избавиться от инвалидной коляски!
— Что?! Как это избавиться от коляски?! Ты… с ума сошла?
— Не волнуйся, я в своем уме. А вот коляска тебе больше не нужна. Ты сможешь ходить сам.
— Да это бред!!! Я — калека!!! Я никогда не пойду!
— Ты опять начинаешь?
— Нет, это ТЫ опять начинаешь! — резко ответил Алеша.
— Всё, мои решения не обсуждаются, — твердо сказала Маша.
— Что?! — возмутился он. — Да ты вообще… соображаешь, что делаешь?! — Леша смотрел на Машу с изумлением и попытался подтянуться, чтобы сесть. При этом он слегка изменил свое положение.
— Ты потом скажешь мне спасибо. Кстати, обрати внимание, ты почти смог сесть сам. Подумай над этим.
И Маша выкатила из комнаты коляску. Когда, она завезла ее в прихожую, Ирина удивилась:
— Ну-ка, стой! Это что еще за дела?
— Так надо, пусть постоит здесь.
— Что значит «здесь»?! А Леша?
— Леше она больше не нужна, — уверенно заявила Маша.
Вернувшись в Алешину комнату, Маша увидела, что ему совсем не по душе ее начинания.
— Ты кое-что забыла. Забыла, кто ты и кто я! Да, я — убогий урод, но ты здесь для того, чтобы выполнять мои указания! Ты здесь всего лишь наемный персонал, и не забывай об этом! — теряя над собой контроль, закричал он.
— Я прекрасно об этом помню, — спокойно сказала Маша.
— Да нет! Ты развела здесь самодеятельность! Немедленно верни коляску!
— Нет. Ты все сказал? А теперь — подтягивайся.
— Не буду! — нахмурился Алексей.
Но Маша умела настаивать на своем.
— Ну? И долго ты будешь упрямиться? Показал характер, молодец. Может, хватит? — спросила она у Алеши.
— Я тебе уже все сказал. Мне все равно, что со мной будет, — наигранно безразлично сказал Леша.
— О'кей. Я поняла. Не хочешь поправиться — не надо, продолжай лежать пластом, я тебе сейчас верну твою коляску, лежи тут и страдай, — согласилась Маша. — Но учти, что я тебя перестану уважать! Потому что так ведут себя слабаки и тряпки, а ты не такой.
Маша сменила тон, присела радом с Алешей и очень серьезно попросила:
— Вспомни, какой ты на самом деле! Вспомни. Когда мы познакомились, ты был волевой, решительный, ты в шторм не побоялся поплыть…
— Ты правда думаешь, что у меня есть шанс? — так же серьезно спросил Леша.
— Правда. Давай! Еще раз, еще!
— Я устал, — снова капризным тоном сказал Леша.
— После двух подтягиваний? — Маша тона не сменила.
Алеша молча стал подтягиваться на перекладине, закрепленной над его кроватью.
* * *
Полина не случайно отказалась, чтобы Буравин подвез ее до подъезда. Она как чувствовала. На лавочке ее ждал Самойлов.
— Почему ты оставила сына?! — спросил он жестко. — Что, твоя работа важнее сына?!
— Не передергивай! Ты прекрасно понял, почему я ушла.
137 
