71 
— Так вот откуда у нас такая традиция: в день свадьбы проходить под этими воротами!
— Да. Считается, что семейная жизнь будет долгой и счастливой.
— Хорошо, что вы рассказали мне эту легенду, — сказала умиротворенная Катя.
— Мне кажется, она про вас с Лешей.
— А давайте сходим к Воротам влюбленных. Я хочу на них посмотреть. Новым взглядом.
— А еще вы мне покажете места, где вы с Лешей любите проводить время. Я сделаю фото для статьи.
— Идет. Ваша статья будет началом нашей семейной летописи.
Разговор, начавшийся так напряженно, завершился полным согласием и взаимопониманием. Но Катиной заслуги в этом не было.
Катя о многом рассказала Ксюхе. О том, как Алеша опаздывал, а она ждала, об обрыве над морем, о своих переживаниях. Они погуляли по городу и даже съездили к маяку, посмотрели на обрыв.
В Катин дом они вернулись вместе, счастливые и довольные.
— Мне нужно переодеться, — объяснила Катя, — я к Лешке в больницу всегда только красивой хожу. Сейчас покажу тебе свое свадебное платье.
— Отлично. Я люблю свадебные платья. Когда смотрю на них, всегда мечтаю о своем, оно у меня тоже будет очень красивое.
— Конечно. Ну, я быстро, ты пока займи себя чем-нибудь.
— Не беспокойся, я разберусь. У вас очень красивый дом, мне нравится, — осматривалась Ксюха.
Тут в гостиную зашел Буравин. Он поздоровался с Ксюхой и сказал дочери:
— Хорошо, что ты пришла, мне с тобой нужно серьезно поговорить.
Но Катя была увлечена другим и не была расположена к разговору.
— Папа, я сейчас спешу к Алешке. Вот вернусь, и мы все спокойно обсудим. Ты же наверняка о чем-то важном хочешь со мной поговорить? — нетерпеливо сказала она.
— Да, и нам надо поговорить сейчас. Дело действительно серьезное, и принять решение нужно до того, как ты пойдешь в больницу.
— О каком решении идет речь? Что-то связанное со свадьбой?
— Почти. Приходила та девочка из больницы, нянечка или санитарка, которая ухаживает за Алексеем.
— Маша?! Она приходила сюда, в наш дом, и ты ее пустил?!! — возмутилась Катя.
Буравин извинился перед Ксюхой и попросил Катю остаться с ним наедине.
— Без проблем, — сказала Ксюха. — Катя, а где твоя комната? Ты не возражаешь, если я там посижу?
— Конечно. Пойдем, я тебя провожу, можешь наши с Лешкой фотографии посмотреть.
— Отлично. Это не только интересно, но и для статьи может пригодиться.
Вернувшись, Катя мрачно посмотрела на отца:
— Она что? Приходила жаловаться на меня?
— Нет, она хотела попросить у тебя разрешения ухаживать за Алешей.
— А я не разрешаю! Близко не подпущу ее теперь к Алешиной палате!
— Ты что, ревнуешь? — удивился Буравин.
— Нет! Я волнуюсь. У нее нет специального образования. Как она будет ухаживать за Лешкой? А если что случится, с кого потом спрашивать?
— Катя, мы должны использовать все шансы. Эта девочка может помочь Алексею. А главное, у нее есть желание!
— Видела я, какие у нее желания! — возмущенно сказала Катя. — А за то, что она пришла сюда, я прямо сейчас поеду в больницу и пожалуюсь главврачу.
— Катя, в тебе говорит упрямство. Ты такая же упрямая, как твоя мать.
— Нет, — возразила Катя, — я такая же упрямая, как ты! Это во мне от тебя, так что не обессудь. И не говори так про маму!
* * *
Косте казалось, что проезжающие мимо него милицейские машины сейчас остановятся и его задержат. Он невероятно нервничал. Все для него складывалось очень опасно. Ноги сами принесли его в Левин ресторан.
— Ну что, встречался с Катей? Как прошла первая осада? — поинтересовался Дева.
— Встречался, но сейчас не до нее.
— Да, вид у тебя такой, будто за тобой ведут слежку.
— А если да? — мрачно спросил Костя.
— Ерунда! Ты что, дон Корлеоне? — пошутил Лева.
— Тебе весело, сидишь тут, ешь, пьешь! А под меня следователь копает, — обиделся Костя.
— И много ему удалось раскопать?
— Много! На этот раз даже слишком. Он меня вызывал сегодня к себе и расспрашивал. Аккуратно так, как бы между прочим.
— Скоро физические методы начнет применять. Шучу. А с чего ты взял, что он копает именно под тебя?
— У него появились улики. И я теперь главный подозреваемый! — развел руками Костя.
— Как ты можешь быть подозреваемым, если не заведено дело? Разговор же пока идет только о несчастном случае.
— Нет, Лева. Он завел дело. О покушении на убийство.
71 
