97 
— А что, сама виновата. Никто ее не заставлял туда бежать. Нервная она у тебя какая-то.
— Нервная?! — закричал Толик и бросился на Жору с кулаками. В тот момент, когда он повалил брата на пол, в подвал вошел отец и прикрикнул на них:
— Эй, оболтусы, что тут у вас происходит?
— Отец, скажи ему, чтоб отстал! Смотри, он ведь меня чуть не прибил! — просил Жора.
— Да, прибью и не пожалею! — кричал Толик, продолжая бросаться на Жору с кулаками.
Отец сразу взял все в свои руки:
— А ну, цыц у меня! Успокоились оба, быстро! — прогремел он и схватил Толика за шиворот.
В руках отца Толик дернулся еще пару раз и покорно затих. Взъерошенный, раскрасневшийся Жора начал неловко оправдываться:
— В общем, я хотел как лучше. Думал, пригласим девку, стол накроем. Посидим, по душам поговорим, а она взяла — и в катакомбы сбежала.
— И зачем я только тебя послушал! Разве ты можешь что-то хорошее посоветовать! — в запале воскликнул Толя.
— Вырастил сыночков себе на голову! Один не знает, с какой стороны к бабе подойти, другой сразу под юбку лезет! — недовольно заключил отец.
— Отец, обижаешь. Такого я себе не позволял! — начал говорить Жора, но отец его прервал:
— В общем, так. То, что «ваша Маша» слиняла в катакомбы — плохо. Но не смертельно. Где тут у нас был фонарь?
Толик бросился к полке, достал оттуда фонарь и отдал его отцу.
— Папа, ты собираешься искать Машу? Я с тобой! — сказал он.
— Ага, щас. Мне такая обуза ни к чему. Сам справлюсь. Я эти катакомбы наизусть знаю, а ты только под ногами будешь путаться. — И он проверил, работает ли фонарь.
Толик не отставал:
— Пап, ну пожалуйста. Я все равно на месте не усижу!
— Я сказал — будь здесь. Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты ничего не делал сам! Натворишь делов, а мне расхлебывать, — отрезал отец.
— Между прочим, Маша не из-за меня в катакомбы убежала! Из-за Жорки! — обиженно воскликнул Толик, а Жора сделал вид, что он знать ничего не знает.
— С тобой у меня будет отдельный разговор, — предупредил Жору отец. — А пока присматривай за братцем, чтоб за мной следом в катакомбы не ушел.
И, включив фонарь, он направился в катакомбы. Его сыновья остались в подвале, со злостью глядя друг на друга.
* * *
Мрачный Буравин зашел в дом Самойловых. Борис встретил его словами:
— Виктор, нам надо серьезно поговорить!
— Вот именно! Я пришел по поводу Леши. Что он себе позволяет? — завелся Буравин. — Что за развлечения у него? То он женится на Кате, то не женится.
— Виктор… — попытался остановить его Борис, но возмущенный отец продолжал:
— Я еле успокоил дочь! Она просто в истерике была, когда пришла из больницы. Оказывается, ваш Леша от нее отказался! Я понимаю, ему тяжело. Но разве можно так поступать с Катей?! Она же любит его!
Тут уж Боря требовательно прикрикнул:
— Виктор, прекрати кричать!
Буравин замолчал от неожиданности.
— Ты Лешу разбудишь, — укоризненно промолвила Полина.
— Лешу? Он что, дома? — удивился Виктор.
— Дома. —Вы забрали его из больницы? Почему?
— По нескольким причинам. Но в основном потому, что он чуть не выбросился из окна. Его едва успели спасти.
Потрясенный Буравин смотрел то на Полину, то на Бориса. Наконец он вымолвил:
— Что угодно ожидал услышать, только не то, что Лешка хотел убить себя… Но почему? Он сказал вам?
— Леша узнал, что на всю жизнь останется инвалидом, — сказала Полина.
Буравин покачал головой.
— Я знаю, что врачи подписали ему приговор. Но я думал, что Леша сильный и мужественный парень… Что он будет бороться…
— Он совершенно отчаялся, Витя… Говорит, что не хочет больше жить. — Голос Полины сорвался, на глаза набежали слезы.
Буравин, опустив голову, задумался.
— Я должен с ним поговорить.
— Не нужно его беспокоить. Он попросил оставить его одного. Ему сейчас очень плохо и совсем не. до Катиных переживаний, — отрезал Борис.
— Боря, еще не поздно все поправить. Я хочу, чтобы он не совершил новых ошибок.
Самойлов поглядел на Буравина с сомнением.
— Борис, я хорошо представляю, каково сейчас Лешке. Я просто хочу его поддержать.
— Не надо. Таисия его уже поддержала, — грубо сказал Борис.
— Борис, ну зачем ты?! — всплеснула руками Полина.
— Подожди, Полина, что это за поддержка моей жены? Я хочу знать! — заявил Буравин.
— Это она сказала Алеше, что он обречен на инвалидность, — выплеснул Самойлов.
97 
