93 
— Конечно! Все, что я делал, было ради этого.
— Я бы посмотрел на эту проблему с другой стороны. Ты знаешь, почему ловят преступников?
— Они оставляют следы, отпечатки, ну и другие улики.
— Да! Но нужен подозреваемый, чтобы было с кем сравнить эти улики. А подозревают человека, поняв мотив поступка. Практически невозможно раскрыть немотивированное преступление, — поучал Лева.
— И что?
— Если ты начнешь встречаться с Катей, твой мотив станет виден невооруженным взглядом. Следователь сразу обо всем догадается.
— Подожди, ты хочешь сказать, что я не должен видеться с Катей?!
— Именно. Тебе надо затаиться. И чем дольше ты не будешь видеть Катю, тем меньше будет подозрений.
— Отступать сейчас — значит перечеркнуть все, что сделано.
— А если упорствовать, то это все равно, что самому себе вырыть могилу.
Костя молчал, задумчиво глядя перед собой. Тряхнув головой, он поднял глаза на Леву.
— Значит, судьба! Теперь, когда я близок к цели, меня уже ничто не остановит: ни твои советы, ни следователь. Ну, за судьбу! — И Костя залпом выпил.
* * *
Катя сидела в своей комнате и смотрела в одну точку. Но напряжение дало о себе знать — неожиданно она вскочила и начала крушить все вокруг себя.
На шум прибежали испуганные родители.
Мама в ужасе закричала:
— Катя, доченька, перестань! Что ты делаешь?
Отец схватил Катю, прижал ее к себе. Катя, вырываясь, кричала:
— Папка, пойми, он опозорил меня перед всеми! Перед журналисткой этой, перед всеми знакомыми!
— Катя, постой! Все образуется. Ты просто неправильно поняла Лешу. Слышишь меня?
— Не хочу слушать! Я ненавижу его! — в истерике кричал а Катя.
В отчаянии Катя уронила голову на плечо отца и зарыдала.
— Ну все, все, успокойся, — попытался утешить дочь Буравин.
Тая стояла рядом, и на лице ее читались одновременно испуг и торжество.
Буравин все еще пытался отвлечь плачущую дочь.
— Катя, подожди! Алеша тебе объяснил, почему он отказался от свадьбы?
— Пойду за веником, — собираясь уходить, бросила Таисия.
— Постой! Потом уберешь, — раздраженно остановил ее Виктор.
Таисия поджала губы, но остановилась.
— Он, точно, больше ничего тебе не говорил? —уточнил отец у Кати.
— Ничего! Я попыталась узнать у него, что случилось, но он… Он сказал, что больше не любит меня! — сквозь слезы отвечала Катя.
Буравин, нахмурившись, думал.
— И больше ничего?
— Нет!!! — снова крикнула Катя.
— Катюша, ты же понимаешь, что Леша болен. Ты не подумала, что его отказ связан именно с этим? Я считаю, что тебе надо убедить его в том, что ты готова быть рядом в любом случае, — попытался объяснить ей отец.
Его прервала жена.
— Витя! Но это уже чересчур! Ты предлагаешь Кате потерять всякое достоинство!
— О каком достоинстве ты говоришь, когда она может навсегда потерять любимого человека?!
— Он мне не любимый! И хватит об этом! — отрубила Катя.
Буравин схватился за голову. Посидев так немного, он снова мягко начал:
— Так! Для начала нам всем надо успокоиться.
— Я совершенно спокойна. Идите уже. Я спать хочу, — холодно ответила Катя.
— Отдыхай, дочка. Я уверен, что произошло недоразумение.
Поцеловав дочь, Буравин взял жену за локоть и вывел из комнаты. Катя некоторое время смотрела на закрытую дверь, а потом по ее лицу снова хлынули злые слезы.
Оставив дочь, Тая и Виктор продолжали спорить.
— Почему же Алексей скрыл от Кати, что не сможет ходить?! — недоумевал Буравин.
— Потому что решил не портить ей жизнь! Витя, я тебя не могу понять! Парень решил поступить по-мужски, а ты хочешь ему помешать!
— Да, хочу! Неужели ты не понимаешь, что он ломает свою жизнь?!
— Да она уже сломана! Все время от тебя слышу: «Леха настоящий моряк!», «Лешка геройский парень!». Ну так пусть он им и будет! Я его, например, стала очень уважать!
Буравин внимательно посмотрел на жену.
— Правда?! А мне кажется, ты просто радуешься, что наконец-то расстроилась их с Катей свадьба.
— Да потому, что я с самого начала знала, что он не поправится, и говорила вам об этом.
— Ну так вот! Об этом должна знать и Катя.
Таисия схватила мужа за руки и, заглянув ему в глаза, сказала умоляющим тоном:
— Витя, прошу тебя, заклинаю, не говори ей об этом! Она же не перенесет такого удара!
— Да? А может быть, ты просто боишься, что она поймет и простит Алешу?
93 
