— Слушай, а каким ветром эту птицу перелетную в ваше отделение занесло? Ты бы проверил, — посоветовал Сан Саныч.
— А я проверяю. Послал запрос на его прежнее место работы. Только ты — никому!
— Что ты, я — могила, — тряхнул головой Сан Саныч. — Давай-ка еще по стаканчику.
Серьезный мужской разговор продолжался.
* * *
Алеша и Самойлов сидели за столом, на котором были разложены документы. Самойлов что-то писал, потом протянул листок Алеше:
— Смотри, Леша. Я посчитал все наши расходы и доходы. Как видишь, и то и другое практически равнозначно, прибыль — нулевая. Чтобы изменить ситуацию, нам нужно в первую очередь сократить затраты. Я думаю, нам придется уволить часть сотрудников, а остальным урезать зарплату. Только это нужно делать постепенно, с умом. Чтобы избежать эксцессов.
— Папа! Что ты говоришь? — пораженно воскликнул сын.
Самойлов строго ответил:
— Правду, сынок. Суровую жизненную правду. И не смотри на меня такими глазами — ты же все-таки не Маша с ее наивными представлениями о жизни.
— Но ты же совсем недавно, глядя своим подчиненным в глаза, уверял, что ни сокращений, ни уменьшения зарплат не будет!
— Между прочим, это говорил не я, а ты, — напомнил Самойлов.
Тут Леша кое-что стал понимать:
— Так вот, значит, зачем я был тебе нужен? Ты использовал меня для того, чтобы люди мне доверились, а ты мог легко сказать им «он обещал, он пусть и выполняет». А я-то все принял за чистую монету!
— И правильно. Иначе бы ты не смог говорить так убедительно. Хотя палку, конечно, перегнул. Это ж надо — пообещать, что руководство фирмы покроет все издержки из своего кармана! — хихикнул Самойлов.
Леша удивленно спросил:
— А ты не считаешь, что это было бы справедливо?
— Нет, — тут же прекратил смеяться отец. — И запомни: большой бизнес, как и большая политика, в белых перчатках не делаются. Хочешь быть успешным бизнесменом — умей ходить по головам. В нашем деле всегда так — бей первым, чтобы не ударили тебя. Но если у тебя есть идея, как этого избежать, я готов ее выслушать.
— Папа, я знаю, что можно сделать. Мы можем заложить нашу квартиру. Тогда никого не придется увольнять, — предложил Леша.
Самойлов замахал на него руками:
— Ты в своем уме? Не понимаешь, что, если дело прогорит, мы останемся не только без копейки, но и без крыши над головой?
— Зато с чистой совестью, — гордо сказал Леша.
— И что ты будешь делать с этой совестью? В рот положишь или в карман засунешь? Вообще — ты для кого стараешься? Для этих трех капитанов? Да ты их видел один раз в жизни.
— Это неважно, — Леша не собирался сдавать позиции. — Твои подчиненные — честные люди, они добросовестно выполняют свою часть работы, зарабатывая тебе деньги. Почему ты считаешь, что они не достойны уважения?
— А ты уверен, что эти люди того стоят? Между прочим, один из них — известный скандалист. Ему только дай повод, он такую бучу поднимет! А сам дома у жены под каблуком ходит, — Самойлов медленно заводился. — Тот, что в очках, всегда был дружен с Буравиным. Наверняка он остался со мной, чтобы шпионить и стучать своему дружку.
— У тебя есть доказательства, или ты собираешься увольнять людей, только основываясь на своих подозрениях? — оборвал отца Леша.
Но тот гнул свою линию:
— Дело не в подозрениях, а в том, что я должен любой ценой победить Буравина. Любой, понимаешь?
— Ты думаешь, цель оправдывает средства? А я нет. И если деньги для тебя важнее людей, то первым можешь уволить меня! — вспылил Алеша.
— Это что еще за разговоры? Я не собираюсь тебя увольнять. Даже не думай! Ты мой сын, а значит, никогда меня не предашь. А это главное в бизнесе. Даже на друзей здесь, как оказалось, нельзя полагаться.
— Но ведь ты сам обманул меня. Позволил дать людям обещания, которые мы не собираемся выполнять, — в Лешином голосе звучала обида.
Отец оправдывался:
— Алешка, как ты не поймешь, борьба за тендер идет не шуточная. На карту поставлено все. Чем-то или кем-то приходится жертвовать.
— Только эти жертвы нужны тебе для удовлетворения собственной мести Буравину.
Самойлов встал, уперся кулаками в столешницу и грозно посмотрел на сына:
— А если и так, ты разве не хочешь вместе со мной отомстить этому проходимцу?
— Нет, — твердо ответил тот. Самойлов смерил его суровым взглядом:
— Хорошо, я тебя понял. Давай оставим разговоры о мести до другого раза.