65 
— Нет, это Зинаида Степановна, прибежала поболеть за свою любимую команду — за тебя, папочка, — зло парировал Костя.
Они, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Самойлов не выдержал:
— Убирайся, видеть тебя больше не хочу! Вы пользуетесь добротой Алешки. Знаете, что он стерпит и простит все ваши пакости: твои и твоей Кати.
— А, понял, — протянул Костя. — Я мешаю тебе использовать его в своих целях.
— Что? Да как ты посмел…
В этот момент в кухню вошли Маша и Алеша. Самойлов замолк. Маша подошла к Самойлову, держа руку за спиной, и неожиданно протянула ему букет цветов:
— Борис Алексеевич, это вам. Чтобы у вас всегда было хорошее настроение!
Самойлов был явно обескуражен неожиданным подарком:
— Спасибо, Машенька! Приятно видеть, что кто-то заботится о тебе.
— Ну что вы! — застеснялась Маша. — У вас два сына. Они всегда готовы вам помочь.
— Нет, сыновьям я не нужен. Они не хотят ни понимать меня, ни слушать. Но зато у меня теперь, кажется, есть любимая дочка, — Самойлов улыбнулся Маше и поцеловал ее в щеку. Маша оглянулась на Алешу, и они улыбнулись друг другу.
Костя не мог стерпеть происходящего:
— Ладно, я вижу, здесь у вас идиллия. А я в нее не вписываюсь. Что ж, не буду мешать.
— Ты правильно понял, — холодно подтвердил Самойлов. — И куда же ты? Наверное, к Катеньке своей.
— Да! Я иду к своей невесте, Кате Буравиной! Ясно? — Костя направился вон из кухни.
Алеша схватил его за руку:
— Костя, подожди. Хватит вам ругаться. Посиди еще немного. Ты же не на пять минут пришел.
— Лучше бы я вообще не приходил, — Костя кивнул в сторону отца. — Надоело мне слушать его наставления. Лучше я с вами как-нибудь в другой раз встречусь.
— Зачем же ждать? Если вы так непременно хотите видеть Костю, то уйду я! — заявил Самойлов и тоже пошел к выходу.
— Борис Алексеевич, постойте! — окликнула его Маша. Но Самойлов, не отвечая, с гордо поднятой головой, вышел.
— Наконец-то до него дошло, что он тут лишний, — удовлетворенно заявил Костя.
Леша вздохнул:
— Вы оба не правы. Когда же вы помиритесь?
— Теперь, мне кажется, никогда. Между прочим, если ты слышал, папочка выгоняет меня из дома. Так что извините, ребята, но я пойду собирать вещи.
Костя ушел, а Леша с грустью посмотрел ему вслед. Маша обняла его, пытаясь отвлечь:
— Алеш, ну не расстраивайся! Твой отец и Костя обязательно помирятся.
— Понимаешь, я сказал, что не правы они оба. Но больше виноват папа. Он первым стал задирать Костю, — объяснил Леша.
Но у Маши было свое мнение:
— А мне кажется, что это Косте надо быть сдержаннее. Ваш папа еще не пришел в себя после ухода Полины Константиновны, это очень бросается в глаза. Легко догадаться, почему он так ревниво относится к вам. Он боится потерять свою единственную опору в жизни.
— Да, ты права, — подумав, согласился Леша.
— Видишь, ты, в отличие от Кости, стремишься разобраться в ситуации. Я думаю, вам надо сейчас постараться как можно больше радовать его. Даже по пустякам, — предложила Маша.
Леша с легкой завистью сказал:
— Лучше всего это получилось у тебя. Ты так здорово придумала с цветами. Кстати, откуда они у тебя?
— Это секрет, — таинственно ответила она. Леша шутливо нахмурился:
— Секрет от меня? Уже?
— А ты что, ревнуешь? — уточнила Маша.
— Нет, просто любопытно.
— Я с утра купила полевые цветы для больницы. Ты бы видел, как пациенты радовались. И Павел Федорович тоже. А потом я подумала, что неплохо было бы и отцу твоему принести букет. А то мы так мало о нем заботимся.
— Да, вспомнил! — спохватился Леша. — Тебе же бабушка звонила. Она собирается завтра ехать к какой-то целительнице и просила передать, чтобы ты пришла утром ее проводить.
Маша заметно погрустнела, и Леша всполошился:
— Ты что, Маша?
— Вот я тебя сейчас поучала, а ведь и сама хороша. Я совсем забыла о бабушке. Ей, наверное, опять плохо было, а я этого даже не почувствовала, — печально ответила Маша.
Леша поспешил ее утешить:
— Может быть, хорошо, что она поедет к этой целительнице? Ты же не можешь разорваться.
— Да, но раньше ближе нее у меня не было человека. А сейчас я не нахожу времени, чтобы проведать ее, — вздохнула Маша, с грустью глядя перед собой.
* * *
Кирилл и Таисия вели задушевную беседу, когда раздался звонок. Кирилл вскочил и схватился за сердце. Таисия испуганно спросила:
65 
