Особенно,... 
12 
— Секунду. Ты что, ревнуешь, милая? — В голосе у Левы появилась радость.
— Больно надо! Противно просто. Можешь бегать к кому угодно, только меня в это не втягивай! Или думаешь, мне это важно? Так вот, милый, мне абсолютно плевать, с кем ты спишь.
— Я ни к кому не бегаю! И к тебе не надо было приходить! Ты тут колечком своим помахала и думаешь, что все знаешь?! Ты клиентам своим голову дури, а не мне!
— Ах, вот как?! Я правду говорю! Пойди сам проверь, там ли твоя потеря или нет!
— Сейчас, все бросил и побежал! «Здрасьте, вы меня не знаете, я вас тоже в первый раз вижу, но моя бывшая жена утверждает, что у вас в доме моя вещь!» Так, что ли?!
Начиналась обычная семейная ссора, но Римма вдруг посерьезнела и спросила тихо:
— Так ты мне не веришь?
— Конечно, нет, — ответил Лева.
— Ну тогда я сама пойду. И докажу тебе!
— Безумству храбрых поем мы песню, — язвительно прокомментировал Лева.
— Ты, видимо, меня плохо знаешь, Левочка! Ты сам сказал, что я — ведьма. И я твою потерю найду, — мстительно сказала Римма. — Только если я ее найду, ты ее больше не увидишь. Понял?
* * *
Выйдя из кабинета следователя, Зинаида еще долго не могла успокоиться.
— Ну что? — спросил ее Сан Саныч.
— До сих пор не могу поверить, что все так плохо…
— Ну хочешь, я поговорю со следователем? — предложил Сан Саныч.
— Это бесполезно, он скажет тебе то же самое.
— Ну не плачь, Зин… Машу отпустят! Все выяснится, все будет хорошо.
— Но они подозревают ее .в покушении на убийство! Понимаешь?! Как будто Маша хотела убить Лешу! Ты же знаешь, что это просто абсурд!
— Абсурд. Конечно. Пойдем, Зин. Завтра увидишь Машу, поговорите с ней…
— За что нам такое наказание? — причитала Зинаида, поднимаясь. — Маша никому никогда— ничего плохого не сделала, ты же знаешь!
— Знаю, знаю… Пойдем домой.
Зинаида и Сан Саныч, как-то вдруг сразу постаревшие и сгорбившиеся, пошли домой, понимая, что сделать ничего не могут и остается только молиться Богу, чтобы все закончилось хорошо.
Оставшись с братом на кухне вдвоем, Костя стал ему советовать:
— Перестань ты думать о Маше! Я же вижу! Сидишь, страдаешь, а на лбу горит большая неоновая вывеска: «Маша!» Все, забудь! Она тебя бросила.
— Я не знаю, как буду без нее. Она так мне помогала.
— Тоже мне, добрая фея! — иронично заметил Костя. — Эта девочка — хорошая актриса. На самом деле ты ей по фигу. Запомни, братик, каждый думает только о себе. И твоя Маша тоже.
— Но она даже попрощаться не зашла! Это странно…
— Да ничего странного! Ты сам напридумывал себе невесть что! А ей просто деньги нужны были, вот она с тобой и возилась. Забудь о ней. Ты и сам все сможешь!
Но Алеша уже впал в уныние:
— Нет. Сам я ничего не смогу…
— Сможешь! Ну сам подумай, зачем она тебе нужна? У нее своя жизнь, у тебя — своя.
— Она могла хотя бы предупредить меня. Я бы все понял. А она просто сбежала…
— Бросила, — уточнил Костя. — Наверное, поняла, что ничем не может тебе помочь. В конце концов, у нее есть любимый, она хочет выйти замуж. И личная жизнь для нее важнее твоих болячек.
— Да, ты прав, — вздохнул Алеша. — Она же не обязана на меня тратить все свое время.
— Вот именно! И вообще, твоя Маша на самом деле — пустая и глупая девчонка, — разошелся Костя. — Таких, как она, вокруг по рублю ведро!
— Ты прав. На ней одной свет клином не сошелся, — вдруг согласился Алеша.
— Если хочешь знать, в больнице полно молоденьких симпатичных сестричек! — подмигнул брату Костя. — Только свистни — очередь выстроится! А Маша пусть живет своей жизнью! Тоже мне, пуп земли!
— Костя, я тебя прошу: не упоминай больше при мне ее имени. Мне так будет легче.
— Конечно.
Пока братья беседовали на кухне, Полина пыталась понять, что же произошло в семье Буравиных и в чем ее обвиняют.
— Не кричи, пожалуйста, — попросила она Катю, — я не хочу, чтобы твои глупые обвинения слышали мои дети.
— Да я сейчас всем это расскажу! — Катя и не думала говорить тише. — Пусть все узнают, кто вы такая на самом деле!
— Катя, подожди, не горячись, я все объясню…
— А что тут объяснять?! Вы разрушили нашу семью! Вы довольны? Интересно, что вы сейчас чувствуете?
— Катя, давай поговорим спокойно.
— Я не позволю вам торжествовать! Ясно?! — Катя даже сжала кулаки.
— Катя, постой… — безуспешно пыталась что-то объяснить Полина.
12 
