47 
* * *
Яков взволнованно ходил по комнате, вертя в руках два японских шарика, было видно, что он сильно нервничает. Ирина наблюдала за ним, небрежно держа в руках сигарету. Наконец она прервала молчание:
— Ну и долго я буду ждать, Яша? Где бриллианты? Ты говорил, что все под контролем. И что?
Яков нервно огрызнулся:
— А ты забыла, кто посоветовал мне этих людей?! Это из-за тебя я связался с твоими родственниками! Я поверил, что им можно доверять, а что получилось?!
Ирина пожала плечами:
— В следующий раз будешь умнее. Яков с изумлением смотрел на нее:
— Я не понимаю, а почему это ты так спокойна?!
— Я не спокойна! Только я не вижу смысла в истериках! — возразила жена.
— Но с ними я связался по твоему совету!
И тут терпение у Ирины лопнуло. С яростью глядя на мужа, она взорвалась:
— Знаешь, что?! Моему терпению тоже есть предел! Не надо все валить с больной головы на здоровую! Я свою часть работы выполнила безупречно. Камешки были — один к одному! А ты завалил переправку! Значит, такой ты блестящий организатор!
Она решительно встала, направляясь к выходу.
— Ты куда? — нервно спросил Яков.
— К Полине! Ты невыносим, — бросила через плечо Ирина и вышла, оставив Якова наедине с его тревогами.
Уже через четверть часа разъяренная после ссоры с мужем Ирина сидела на кухне у сестры и нервно курила. Полина разливала по чашкам кофе. Стряхивая дрожащими руками пепел, Ирина изливала сестре душу:
— Если б ты знала, как он меня достал! Полина улыбнулась:
— Я слышу это постоянно. Ты не меняешься. Вы поругались?
— Это он не меняется! И вся наша жизнь не меняется. Он меня совсем не понимает, мне так тяжело! Мы говорим на разных языках! Как будто два совершенно чужих человека! — со слезами в голосе жаловалась Ирина.
Полина чуть слышно вздохнула:
— Мне это знакомо.
Ирина удивленно посмотрела на нее:
— Тебе?
— Да, — с горечью отвернулась сестра. Ирина бросилась горячо возражать:
— Да нет, у тебя как раз замечательный муж, любящий, заботливый, двоих сыновей вырастил! Да он просто золото, а не мужик! Ты живешь с ним как за каменной стеной!
— Да. Но я его не люблю, — просто ответила Полина. Ирина изумленно посмотрела на сестру:
— А зачем ты тогда с ним живешь?! Почему ты не разведешься?
— Потому что двое детей, потому что такая жизнь и так все сложилось… — безнадежно махнула рукой Полина.
Ирина бросила на нее быстрый взгляд.
— Бред. Всегда можно все изменить. Дети не грудные, все поймут.
— Я так не могу, — возразила Полина.
— Почему?! Легче сидеть и страдать? «Ах, как я несчастна!» — недоуменно спросила сестра.
— Но ты ведь тоже не разводишься с Яшей, — резонно заметила Полина.
Ирина удрученно кивнула:
— Да. Ты права. Не развожусь…
Повисла долгая пауза: каждая из сестер размышляла о своих горестях. Через некоторое время Полина прервала молчание:
— А у нас с Борей скоро юбилей… И я с ужасом думаю об этом… ведь мы прожили двадцать пять лет! И я поняла, что все эти годы жила без любви!
— Нет, извини, я тебя не понимаю… А зачем же ты выходила замуж за Бориса? Ты же знала, что я его люблю! — изумленно воскликнула Ирина.
— Я совершила ошибку! — опустила голову Полина.
— Ну спасибо! Приятно сознавать, что ты это признаешь. Из-за тебя я тоже совершила ошибку, я живу с Яковом. И по твоей милости — без любви!
— Я знала: ты всегда хотела выйти замуж за Борю. Но я же тебе не запрещала, помнишь? — вздохнула Полина.
— Помню, — невесело усмехнулась Ирина.
— Он до сих пор тебе нравится? — заглянула ей в глаза сестра.
— Очень, — прямо ответила Ирина и вздохнула. — Но он же твой муж… А я чужого не беру. Не приучена.
Полина молчала, и Ирина,-вздохнув, встала:
— Ладно, сестричка. Я пошла. Пойду прогуляюсь, что-то очень душно в доме.
— Хорошо, — рассеянно кивнула Полина и погрузилась в свои грустные мысли.
* * *
Как ни в чем не бывало, Катя по-хозяйски "раскладывала свои вещи в комнате Леши и что-то радостно напевала себе под нос. Леша, который сидел тут же, следил за ней сияющими глазами.
Катя повернулась к нему:
— Тебе нравится, что у нас все так быстро наладилось? Раз — и я уже у тебя!
— Что сказали твои родители? — поинтересовался Леша.
— С папой я еще не говорила, а мама, разумеется, не в восторге. Обозвала меня предательницей. Сказала, что я ее бросила.
47 
