48 
Алеша понимающе посмотрел на Катю и кивнул:
— Ну ее можно понять. Она все-таки твоя мама. Ей будет тебя не хватать…
Катя фыркнула и бросила на Лешу насмешливый взгляд.
— Какая чушь! Я же не умерла! И не уехала за тридевять земель, я просто ушла к любимому, а для нее это почему-то предательство.
— Она недовольна, что ты со мной, — грустно сказал Леша.
Катя поморщилась:
— Ее забыли спросить! Я выхожу замуж, а не мама. Слава Богу, что теперь не нужны родительские благословения, а то я бы его никогда не получила!
— Но лучше было бы, если бы вы помирились, — Леша улыбнулся Кате.
— Помиримся. Я же у нее единственная и любимая дочь! Просто она никак не может смириться с мыслью, что я выросла и больше не спрашиваю у нее разрешения, — объяснила Катя и, переключаясь на свои мысли, оглядела комнату.
— По-моему, очень уютно. Да? — удовлетворенно повернулась она к Леше. Тот счастливо улыбнулся ей:
— Да, — ответил Леша, радостно улыбаясь. Катя обняла его и нежно спросила:
— Лешка, а ты, правда, больше не обижаешься на меня?
Правда, — ласково провел он рукой по ее волосам.
— И никогда-никогда больше не вспомнишь, как ужасно я поступила? — продолжала она робко.
Леша рассмеялся:
— Уже забыл. А ты что, когда-то поступала ужасно?
Катя тоже с облегчением рассмеялась.
— Слушай, а ты не хочешь есть? — неожиданно спросила она.
— Есть? М-м-м… Пожалуй, хочу, — отозвался Леша. Катя, улыбаясь, вскочила:
— Я сейчас приготовлю тебе фирменный омлет. Мне не терпится попробовать себя в новой роли, в роли заботливой жены!
И она поспешила на кухню, а Леша стал осматриваться вокруг — везде появились вещи Кати, и ему это очень нравилось.
А Катя вовсю хозяйничала на кухне. К ней заглянула Полина и, увидев бурную Катину деятельность, предложила:
— Тебе помочь?
Катя повернулась к ней и отрицательно покачала головой:
— Не нужно. Я сама. Просто Леша хочет омлет.
— Хорошо. Я приготовлю, — собралась было Полина.
Но Катя твердо преградила ей дорогу.
— Нет, я приготовлю! — И она обернулась к кухонным полочкам. Открыв дверцы, стала придирчиво оглядывать содержимое шкафчиков.
— Да… Как у вас тут все неудобно расставлено! У моей мамы на кухне идеальный порядок, а здесь ничего не найдешь. Бардак… — задумчиво протянула она.
Полина, которую задели эти слова, сухо заметила:
— Катя, когда у вас будет свой дом, вы сделаете так, как удобно вам.
Катя обернулась и посмотрела на Полину, снисходительно улыбаясь:
— Конечно, сделаем. И надеюсь, это будет очень скоро.
Катя достала яйца из холодильника. И осмотрела его содержимое с явно недовольным видом.
— А что, молока у вас нет? — капризно спросила она.
Полина холодно ответила:
— Нет. Можешь сходить и купить. Магазин недалеко.
Катя усмехнулась и повернулась к ней с вызовом:
— Кстати, мы с Лешей решили сыграть свадьбу вместе с вашим серебряным юбилеем.
Полина удивленно покачала головой:
— По-моему, это не очень хорошая идея.
— А по-моему, отличная! — самоуверенно заявила Катя.
— Но… У молодежи свои интересы, а у взрослых — свои. Вам нужно справлять свадьбу отдельно, — настаивала Полина.
Однако Катя все равно осталась при своем, мнении.
* * *
Лева сидел за столом в ресторане, перед ним лежала раскрытая карта города, которую использовала в гадании Римма. Погруженный в свои мысли, Лева смотрел на карту, машинально проводя пальцем до места, где стоял дом Маши. Уставившись в одну точку, Лева бормотал себе под нос:
— Так, так… Посмотрим, Римка, действительно ли ты ведьма…
Постепенно его взгляд приобрел осмысленность, и, стряхнув с себя оцепенение, Лева встал. Он еще раз внимательно посмотрел на карту, хмыкнул и, свернув ее, направился к выходу.
Он держал путь к дому Маши. По дороге он думал, что, скорее всего, нужно не доверять Римминым сказкам о том, что бриллианты — в доме Маши, но проверка не помешает.
Приблизившись к дому, Лева стал осторожно обследовать двор. И судьба преподнесла ему неожиданный сюрприз: рядом с одной из дорожек что-то ярко блеснуло в луче солнца. Наклонившись, Лева поднял блестящий камушек и с трепетом обнаружил, что держит в руке бриллиант. Точно — ведьма!
Дрожа от возбуждения, потрясенный своей находкой, Лева поспешил в тюрьму, ему не терпелось обо всем рассказать Римме.
48 
