Особенно,... 
111 
— У меня прекрасное состояние, — устало сообщил Алеша. — И мне нужно к Маше!
— Тебе нужно немедленно лечь! Никуда не денется твоя Маша! — успокоил Алешу врач.
— Вы не понимаете! Я могу ее потерять!
— Ты сейчас находишься в пограничном состоянии, и необходимо попытаться закрепить успех.
— Отпустите меня! — взмолился Алеша.
— Сестра! Помогите мне, пожалуйста! — попросил врач, показывая глазами, что не справляется с неадекватным поведением пациента.
Медсестра подошла с другой стороны. Общими усилиями они завели Алешу в кабинет врача. Но Алеша и не думал успокаиваться:
— Мне срочно нужно к Маше! Иначе… я боюсь думать, что может случиться!
— Это любовь к девушке подняла тебя на ноги? — задумался врач.
— Я прошу вас. Ведь все в порядке. Можно я пойду?
— Подожди! Объясни мне, как это произошло?! Ты просто встал и пошел? Что ты почувствовал?
— Мне сейчас не до этого. Я потом вам все расскажу.
— Я впервые в жизни вижу исцеление любовью! Только так я могу объяснить этот случай, — развел руками врач.
— Если я не остановлю Катю, то могу потерять Машу! Потерять свою любовь! — рвался из кабинета Алеша. — Не надо меня держать. Я прекрасно себя чувствую. Разрешите мне уйти. Вы ведь тоже любили. Неужели вы меня не понимаете?
— Понимаю. Но и ты меня пойми. Я в ответе за твою жизнь. И пока я не буду уверен, что ты в безопасности, — никуда не отпущу.
Но Алеша уже встал и вышел в коридор. Он буквально нос к носу столкнулся с Машей, которая несказанно обрадовалась:
— Ты ходишь!
— Я хотел увидеть тебя! Я так рад, что с тобой ничего не случилось!
— А что со мной должно было случиться? — спросила Маша.
— Неважно. Я хотел сказать тебе, что больше ничто не помешает нашему счастью.
— Алеша… Мы… не сможем быть вместе, — возразила Маша.
В коридоре появилась Катя. Она сделала вид, что с Машей встретилась случайно, и даже поздоровалась с ней:
— Здравствуй, Маша. Как хорошо, что ты здесь. Мне кажется, нам есть о чем поговорить втроем. Правда, Леша?
Тут Алеша стал кое-что понимать.
— Это Катя просила тебя прийти ко мне? — спросил он у Маши.
Маша молчала.
— Она тебе угрожала, говорила, что не станет жить, что прямо сейчас на твоих глазах выпьет яд или еще что-нибудь? — предположил Алеша.
— Нет, что ты… — покачала головой Маша.
— Ну, тогда, значит, она выбрала другой сценарий: плакала, говорила, что любит меня, а я — подонок и ломаю ей жизнь, так? — Алеша хорошо знал Катины возможности.
— А разве нет? Ведь она ждет от тебя ребенка. Как же ты можешь так с ней обращаться?
— Понятно. Ну что ж, пора поставить точку в этой истории. Катя, ты должна прекратить свои интриги. Неужели ты не понимаешь, что ими ты ничего не добьешься?
Ну, раз уж мы тут собрались втроем, я хочу вам сказать, что принимаю окончательное решение — и теперь уже его не изменю. Катя, наша свадьба не состоится. Я люблю Машу и не могу предать свою любовь.
— Алеша… — начала Катя.
— И пожалуйста, Катя, не надо больше использовать Машу, играть на ее порядочности. Не надо шантажировать ни ее, ни меня! Это подло, Катя!
— Но ведь ребенок, — напомнила Катя.
— Я ведь тебе уже говорил — ребенка я не брошу. Я готов ему и тебе всячески помогать, заботиться о вас. Если хочешь, я заберу его к себе, когда он родится, и буду воспитывать сам. Но я не буду жить с тобой, Катя, потому что я тебя не люблю.
— Маша, что ты молчишь, ты же говорила, что ты на моей стороне!
— Это уже неважно, кто на чьей стороне, — махнул рукой Алеша. — Я принял решение, и я его не изменю.
— Даже если я тоже считаю, что ты не можешь так поступить? — спросила Маша.
— Почему ты считаешь, что я не имею права решать, как и с кем мне жить? Ведь это моя жизнь, — стал защищаться Алеша.
— Не только твоя.
— Допустим. Но я не хочу жить с нелюбимой. Катя бросилась в бой, используя свой единственный козырь:
— Леша, ты не можешь так поступить! Наш ребенок тоже имеет право жить в семье, с мамой и папой…
— Катя, у тебя есть хоть капля гордости? Мало того, что я тебя не люблю, я тебя уже начинаю ненавидеть и перестаю уважать. Меня, колотит от одного твоего вида!
Этого Катя уже не могла вынести. Она круто развернулась и пошла прочь по коридору. Маша расстроилась окончательно. Но Алеша был решителен и бескомпромиссен.
— Я поступил правильно, — сказал он тихо, но твердо.
111 
