Последние отзывы

  34  

Брат Агостино сокрушенно покачал головой. Безбожный город отказал отроку даже в погребении. Что ж, такое случалось и прежде с наиболее выдающимися святыми и мучениками. И тогда Комиссар Трибунала пришел к недоучившемуся студенту Амиру аль-Мехмеду — узнать, каковы были последние слова блаженного.

— Марко? — прищурился тщательно вытирающий мокрые руки Амир. — Жив, уже начал есть, думаю, через неделю встанет на ноги…

— Что за чушь? — оторопел брат Агостино. Живой, а потому непригодный к беатификации, Марко просто не помещался в его сознании.

— Хотите поговорить с ним? — улыбнулся Амир и ткнул рукой в сторону обмазанного глиной низенького строения. — Он здесь, в нашем сарае…

Комиссар Трибунала бросился к сараю, пригнулся, протиснулся, проморгался, привыкая к темноте, и выдал такую серию богохульств, какой не грешил еще со студенческой скамьи.

Этот сукин сын и впрямь был жив.

На подходе к Сарагосе войск стало намного больше. Опаздывающие отряды торопились, обгоняли друг друга и очень мешали Бруно думать. А подумать было над чем.

Олаф всегда был хорошим механиком, а потому и сумел донести до приемного сына истину о первородном грехе. Ибо допустил его не Адам с его умом только что отлитой шестеренки, а Господь, когда сделал то, чего на этапе доводки не позволил бы себе ни один уважающий себя часовщик, — пустил все на самотек. Понятно, что шестерни стали своевольно менять положение, и дошло до того, что Богу даже пришлось смазывать Вселенские куранты кровью собственного Сына. Но толку от этого было чуть.

— Покайтесь… — гнусаво пропел идущий мимо явно безумный монах, и Бруно сокрушенно покачал головой.

Вечные призывы Церкви Христовой к покаянию выглядели причитаниями слабого мастера, отчаянно опасающегося, что его часы вот-вот встанут. Ну а угроза концом света более всего напоминала истерику, когда мастер принимается ломом крушить все, что с таким трудом регулировал, да так и не довел до конца.

— Говорю вам, задумайтесь… ибо скоро время… — где-то далеко гнусавил блаженный.

Бруно усмехнулся. Если кто и должен был задуматься, так это сам Господь. Но Он, вместо того чтобы терпеливо учиться ремеслу, так и продолжал причитать над никуда не годными и чрезмерно капризными шестернями.

Гранды шли к Мадриду уже со всех сторон, однако в город не входили, как понимал Томазо, именно потому, что цветастая мавританская палатка Австрийца так и стояла неподалеку от столицы Кастилии. А потом в гостинице появился гонец из Мадрида.

— Томазо, Гаспар, вы еще здесь?!

— А в чем дело? — подскочили друзья.

— Австриец несколько часов назад вошел в Мадрид и взял дворец.

Томазо и Гаспар переглянулись и помчались седлать лошадей. Они уже поняли, что Австриец просто обвел Томазо, а значит, и тех, кто за ним стоит, вокруг пальца. А еще через полдня, когда взмыленные Томазо и Гаспар безуспешно пытались найти способ подобраться к Австрийцу, в Мадрид прибыла хозяйка всей Кастилии, королева Изабелла.

Увидев лежащие на ступеньках трупы оборонявших дворец швейцарцев, она яростно крикнула, и гвардейцев — за ноги, безо всякого уважения — оттащили в сторону. Изабелла смачно выругалась, и свита дружно захохотала, а она, решительно приподняв платье выше щиколоток, стремительно взошла по окровавленным ступенькам.

«Сейчас она им всем задаст…» — не без тени злорадства подумал Томазо.

Он искренне уважал эту энергичную, решительную особу и знал, сколь накаленными станут переговоры, едва к ним подключится Изабелла. И для семейства Бурбонов, и для Габсбургов она была, пожалуй, наиболее опасной персоной на всем Пиренейском полуострове. И тем желаннее она была бы в качестве правящей королевы для Ордена.

«Вот только для этого она должна выйти замуж за юного короля…»

После официального визита Комиссара Трибунала в суд Мади аль-Мехмед уже не мог «не замечать» нарушение Инквизицией конституций фуэрос. Он вызвал начальника стражи, вместе с ним обсудил боеспособность каждого альгуасила и снова пришел к выводу: восьмерым стражникам против двенадцати закаленных в боях доминиканцев не устоять.

— Нам еще и ворота выбивать придется, — с гусиным пером в руке вычерчивал схему недостроенного женского монастыря начальник стражи. — Стены-то там высокие, да и штурмовых лестниц у нас нет…

— Неужели придется обращаться к магистрату?

Начальник стражи пожал плечами:

  34