Последние отзывы

  29  

«Хорек» дико посмотрел в ящик с детским питанием. Там оставалось еще не меньше двух сотен баночек, аккуратно упакованных с помощью картонных стеллажей-прокладок. Он смог осилить пока только несколько верхних рядов. Вид у Кавээна был такой, что даже я на мгновение поверила в то, что он осуществит свою угрозу по поводу недоеденных «хорьком» банок… А уж тот, особенно после синяков, автором которых наверняка был Кавээн, уже, наверное, не сомневался, что содержимое ящика ему придется, так или иначе, осилить полностью. Его уже заметно мутило, но он продолжал открывать баночки и выскребать их ложкой себе в рот… Глотать он себя заставлял с трудом, изо рта текло по подбородку, по шее, по груди.

– Дядь Саш, – сказала я, – ты зачем зоопарк тут устроил?

– А что ж мне, отпускать его, что ль? – удивился Кавээн. – По закону я его привлечь не смогу за эти два ящика, это не кража, ему их просто по ошибке выдали. А он вовремя появился там, где нужно, чтобы эта ошибка состоялась, так ведь, а, козлик? Тебе зачем детское питание понадобилось, а? Продать его хотел? Заработать на халяве, а?

Парень помотал головой.

– Я думал, в этом ящике тоже лекарства… – пробормотал он сквозь булькающее во рту детское питание, брызгая им во все стороны.

– А это и есть лекарство! – подтвердил Кавээн. – От жадности. Ты давай, давай – не отвлекайся, я до утра ждать не буду, пока ты это все осилишь… Жри, сволочь! Скажи спасибо, не сухое молоко тебе попалось… Или соски детские… Ты бы у меня, козленочек, год соску изо рта не вынимал, все мусолил бы…

«Хорек» всхлипнул и принялся за новый ряд банок. Я прикинула на глаз… Да ему всего-то предстояло осилить литров пятнадцать… С помощью Кавээна он с этим вполне справится…

Спас «хорька» от всего содержимого ящика Григорий Абрамович, который прикрикнул на Кавээна, чтобы тот прекратил это безобразие, потом нашел пару каких-то сержантов из полка ГО, невесть зачем ошивавшихся в управлении без дела, и приказал им сопровождать «хорька» вместе с остатками того, что он не доел, обратно в больницу.

Парень даже не обрадовался этому известию, он не мог уже ни радоваться, ни огорчаться, у него наступил период, когда его организм готовился физиологически ответить на атаку с применением детского спецпитания. И парню было уже не до эмоций, он, судя по его мечущемуся взгляду, мечтал об укромном месте где-нибудь во дворе управления. Но злорадствующий Кавээн еще задержал его в дверях и приказал сдать питание главной медсестре больницы под расписку, а расписку принести ему – не позже, чем через час. И чтобы никаких, мол, иллюзий по поводу ощущения свободы и «послать всех подальше» – личность «хорька» была установлена, Кавээн знал его адрес…

– Развлекаемся? – хмуро сказал Грэг. – Твое обращение к террористу уже три раза передавали, а вы тут дешевый цирк устраиваете! Ты, Александр Васильевич, застоялся, что ли? Энергию девать некуда?

Не знаю, как отреагировал на эти слова Кавээн, потому что стояла опустив голову и краснела. Что это я, в самом деле, о главном и не думаю вовсе! Я промучилась полдня перед камерой, пытаясь найти нужную интонацию для обращения к террористу, и даже не посмотрела, как она вышла в первый раз в эфир… Было немного стыдно…

Григорий Абрамович включил телевизор. Шли местные новости, и моя очередь должна была наступить, как мне обещал режиссер, где-то в середине программы, после политики и объявления курса доллара…

Каково же было мое удивление и возмущение, когда я увидела на экране диктора, беседующего… с майором Нестеровым. Я сразу поняла, откуда у Григория Абрамовича раздражение, с которым он появился в управлении, – вовсе не самодеятельная борьба Кавээна за установление справедливости была ему причиной! Нам опять перебежали дорогу. Быстро работают, подлецы! У меня появилось подозрение, что Нестеров просто следил за мной после того, как я отправилась от него на телевидение…

На экране Нестеров был просто олицетворением деловитости и готовности приложить все силы для того, чтобы найти человека, который стал причиной паники в городе. Он говорил в основном общие фразы, которые принято говорить в подобных ситуациях, но вид у него был очень уверенный, и он вполне мог создать впечатление у зрителей, что ФСБ работает очень плодотворно.

«Странно, – подумала я, – Грэг сказал, что передавали именно мое обращение… Как же они состыкуют выступление Нестерова и мое?»

  29