60 
– Конечно! – сказала я. – Конечно, я заглядывала. Да я и сама вас сразу узнала, Тамара Алексеевна. У вас такая примечательная внешность…
Она сначала заулыбалась, транквилизатор все же затормозил ее реакции, но секунду спустя она вспомнила о своем синяке на пол-лица и позеленела от злости. Не сомневаюсь, что услышала бы в свой адрес нечто переполненное тонким женским ядом, но тут вмешался Чугунков, решивший взять ситуацию в свои руки. Во избежание дальнейших военных действий между двумя женщинами.
– Тамара Алексеевна, – спросил он. – А драка в салоне случилась уже после взрыва или до него? Вы, конечно, хорошо помните это, ведь драка началась, как вы сказали, рядом с вами.
– Что вы, что вы! – устало сказала она, сразу полностью переключившись на мужчину, да еще такого представительного и мужественного, как генерал Чугунков. – Они начали драться у самого прохода к кабине пилота. Этот огромный детина, он хотел ворваться туда и захватить самолет. А пилот и еще один человек, он потом пропал куда-то, не пускали его. Но пилот был низенький, этот второй – вообще худой как… как… – Она быстро метнула в меня весьма ядовитый взгляд и продолжила: – Ну, по крайней мере, похудее вашей бравой капитанши. Так, вот… О чем это я? Ах, да! А тот в кабину к пилотам хотел прорваться, я уже говорила, огромный такой, их еще «шкафами» называют… Или как это?.. Жлоб! Да! Огромный жлоб! Он в самолете согнувшись ходил, голова не умещалась. Я думала, он этих двоих на части сейчас разорвет! Но нет, худенький который оказался ловким очень. Он закричал как-то по-японски, встал в стойку – прямо как этот ниндзя из мультфильма, который моя внучка смотрит, и принялся махать ногами. И представляете, этот жлоб, который как шкаф, он отлетел прямо к моему креслу. Я еще наклонилась к нему, помню, и спрашиваю: «Вы не ушиблись?» А он такой грубый, вы себе не представляете! Он мне ответил совершенно по-хамски! Он сказал: «Уйди, тетка, зашибут тебя!» Представляете? Ну, тут я ему все высказала! Все, что я о нем думаю! Он аж покраснел весь и тут же убежал от меня, лишь бы не слушать, что я говорю!
Чугунков воспользовался паузой и, пока она переводила дух, поспешил ее перебить:
– А что вы, Тамара Алексеевна, думаете о пилоте, который с ним дрался?
– Вы меня, пожалуйста, не перебивайте, дорогой мой! – заявила Тамара Алексеевна. – О пилоте я ничего не думаю, потому что о нем и думать-то нечего! Он выполнял свой долг! Он защищал рулевую кабину от нападения этого злодея, который туда рвался.
– А второй? – успел вставить Чугунков. – Тот, который худой? Он откуда вообще взялся?
Мне было не совсем понятно, почему Константин Иванович ничего не расспрашивает о мужчине высокого роста, который, по утверждению женщины, рвался в кабину управления самолетом. Но я решила не вмешиваться, тем более что у меня отношения со свидетельницей происшествия с самого начала не сложились.
– Худенький? – переспросила Тамара Алексеевна. – Ниоткуда он не взялся. Он, наверное, в салоне самолета сидел, среди других пассажиров. А когда увидел, что на пилота нападают, решил помочь. И он хорошо помог, хорошо, как говорит мой внук, отмудохал этого верзилу.
– Что, простите, он сделал? – не понял Константин Иванович.
– Ну-у, это мой внук так выражается, когда хочет сказать – «сильно побил»… Я думала, так понятнее будет. Он ведь на самом деле так его ногами и все норовил по лицу, по лицу…
– И куда он потом делся? – спросил Чугунков. – Вы сказали, он куда-то пропал?
Тамара Алексеевна посмотрела на него растерянно, словно вспоминала, откуда он взялся.
– Вот куда он делся, я не могу сказать… – произнесла она медленно, словно прокручивая в памяти события, произошедшие в самолете. – Вот верзила этот, здоровый-то, он в самолете остался. Он еще с пилотом все выяснял что-то, когда самолет уже на дне оказался…
– Не дрался уже? – хмыкнул Чугунков.
– А вы знаете, – удивленно сказала Тамара Алексеевна, – они помирились! Да-да, я потом видела: они сидели вместе и разговаривали о чем-то интересном – шепотом, но возбужденно.
– А худенького уже не было, когда они помирились? – спросил Чугунков.
– Послушайте, дорогой мой! – воскликнула Тамара Алексеевна, и слова «дорогой мой» прозвучали на этот раз угрожающе. – Что вы привязались ко мне с этим своим худым японцем?
– Позвольте, разве он был похож на японца? – перебил ее Чугунков.
– Да нет же! – досадливо отмахнулась от него женщина. – Но он махал ногами точь-в-точь как эти японцы из американских фильмов.
60 
