Особенно,... 
64 
– По ногам стреляйте! – издалека разлетелась по дому команда Лося. Раздались два характерных шлепка, а сразу за лестничным проемом возник очередной качок с коротким автоматом в руках. Санька глянул на друга и рванул по лестнице вниз.
– Куда ты?! – крикнул священник.
– Там увидишь! – отмахнулся Коробейник и, едва они оказались этажом ниже, кинулся по комнатам.
Отец Василий едва поспевал, так быстро перемещался Коробейник, но, похоже, друг не находил того, что искал.
– И что дальше?!
Рядом тренькнула о стену пуля. Санька заскользил глазами по полу, что-то обнаружил и кинулся в угол. Нагнулся… и в следующий миг отец Василий увидел, как он открывает крышку люка.
– Сюда, Шатун! – заорал Санька и сиганул вниз.
Отец Василий бросился следом. Люк, как оказалось, можно запереть изнутри – в крышку была впаяна модная петля, для которой на потолке имелся крепкий штырь.
Сразу наступила темнота и тишина. Некоторое время раздавалось напряженное Санькино сопение, а потом он победно выдохнул, и стало слышно, как он осторожно спускается по металлическим ступенькам. Отец Василий ощупал мягкое место – он, в отличие от Саньки, слетел вниз как с горки.
– Браслетами сцепил? – поинтересовался священник.
– Ага, – довольно усмехнулся Коробейник. – Как раз длины хватило.
– И что дальше?
– Передохнем.
Отец Василий медленно пошел вдоль стены, обнаружил табурет и присел. Он еще не отдышался после гонки по бесчисленным комнатам.
– А я диван нашел, – похвастал из темноты Коробейник.
– Геройский ты пацан, – поддержал друга отец Василий. – Я так понимаю, это подвал?
– Ага, – беззаботно откликнулся Коробейник.
– Замкнутое пространство?
– Не проверял.
Наверху раздался топот, затем по крышке несколько раз изо всех сил саданули – видимо, со зла.
– Стучи-стучи, – тихо засмеялся Коробейник. – Развивай мышцу.
– А не выкурят нас?
– Чем? – презрительно отозвался Санька. – И потом, мы оба им нужны живые. Я – «Бухгалтер», а у тебя код.
– Да нет у меня никакого кода, – возмутился священник.
– Старушкам своим расскажешь, – засмеялся Санька. – Парфен слов на ветер не бросал.
– Ты моих старушек лучше не трогай, – предупредил священник.
– Ладно-ладно, не злись, – сдал Санька. – Я тебя обидеть не хотел. Просто пока они со мной на полном серьезе беседовали, я и сам чуть во всю эту бредятину не поверил.
Они замолчали. Оба прекрасно понимали, что портить отношения по пустякам в такой ситуации – последнее дело. Наступила настолько полная тишина, что порой они даже слышали, как там, наверху, орет что-то нецензурное Лось.
– Что это за пароль? – спустя некоторое время спросил отец Василий.
– Я точно не знаю, – задумчиво ответил Коробейник. – Но общая идея такова, что есть счет в банке или даже в нескольких банках, начать операции с которыми можно только, если знаешь пароль.
– Неужели такое бывает? – удивился священник. – А если забыл? Или потерял?
– Понятия не имею! – засмеялся Санька. – Наверное, какие-то правила есть.
Сверху раздался скрежет – люк пытались открыть то ли ломом, то ли монтировкой. Но, судя по мату, которым сопровождались потуги, получалось хреноватенько.
Коробейник вскочил с дивана, щелкнул зажигалкой, и подвал осветился неярким желтым светом. Отец Василий автоматически постучал себя по карманам и вдруг понял, что во внутреннем так и лежит рация.
– У меня рация есть! – выдохнул он.
– Чего?!
– Рация, говорю, есть! Можно с Толяном связаться!
– А какого хрена молчишь?! – вскинулся Коробейник. – Ну-ка давай сюда!
Они вдвоем нажали кнопку вызова и стали ждать отклика.
– У меня в чемодане взял? – чтобы заполнить паузу хоть чем-нибудь, спросил Коробейник.
– Але, батюшка, это вы? Прием, – захрипел динамик.
– Толян! Ты где?! Прием!
– Да вот только что за ограду выехал. Как вы и сказали… А что? Прием.
– Не, молодец, все нормально. Подожди секунду, – отец Василий повернулся к Саньке. – Что делать-то будем? Может, все-таки ментов позвать?
– Не-е, бесполезно, – цокнул языком Санька. – Менты у них купленные.
– ФСБ? – предположил священник.
– Возможно. Только тогда уж лучше ментов.
– Это еще почему?
Наверху громко, надрывно заорали, видимо, от полного отчаяния, и начали молотить по железной крышке ломом. Отец Василий бросил рацию на колени и заткнул уши пальцами.
64 
