Особенно,... 
80 
– Эко ты задвинул! – с восхищением посмотрел на товарища Костя. – Внушаешь!
* * *
В следующие несколько дней события развивались со скоростью экспресса. Священник не знал, кто именно проболтался о недавнем ночном происшествии с ним и тремя неудачливыми налетчиками, – может быть, что-то видевшие медсестры травмопункта, а может, и сам Костя, но на отца Василия, и прежде вполне уважаемого, прихожане стали поглядывать с каким-то особым выражением.
Вскоре диакон Алексий рассказал, что в народе отца Василия считают еще и главным зачинателем вспыхнувшей очередной раз кампании по возвращению вкладов трудящихся из какой-то финансовой «пирамиды» начала девяностых, а также благословителем и непосредственным руководителем регулярного измазывания белых пластиковых дверей фирмы «Топ-модель» солидолом. А про давнюю войну между священником и Ковалевым усть-кудеярский народ даже не счел нужным говорить – об этом и так знали все, от старых до малых. Тем более что недавние переговоры в шашлычной только усилили эту уверенность – скрыть что-то в Усть-Кудеяре не было никакой возможности.
Трудно сказать, кого они в нем видели – нового благородного Айвенго или своего, насквозь понятного Добрыню Никитича, но только храм стал наполняться почти до отказа, и, как подозревал священник, вовсе не для того, чтобы исполниться благодати, а исключительно чтобы собственными глазами лицезреть необычного попа.
В результате резко возросло количество продаваемых свечей и заказанных панихид, а финансовое положение храма еще раз мощно скакнуло вверх. Но для отца Василия такая мирская слава была абсолютно нежеланной, он перестал ходить в храм и из храма пешком, а предпочитал передвигаться в автомобиле, постоянно озираясь по сторонам в поисках возможного «хвоста» или еще каких «мстителей от капитала». Ну и, естественно, вечно ждал от прихожан очередного дурацкого предложения забросать какого-нибудь «зарвавшегося буржуя» тухлыми яйцами или гнилыми помидорами.
Впрочем, причины происходящего были ему совершенно понятны: в огромной деревне под гордым названием «город Усть-Кудеяр» давно созрела революционная ситуация, и не хватало только вождя. Люди отказывались верить, что причины их бедственного положения кроются в них самих – в слабости, гордыне и отсутствии любви к ближнему. Они не понимали, что единственный путь к спасению – это смирение, вера и постоянное, неуклонное совершенствование самих себя.
Так что когда уже заплатившие по триста пятьдесят долларов задатка и обозленные долгим ожиданием виз в Испанию местные мужики избили охранника обещавшей работу фирмы «Круиз» и повышибали в офисе все стекла, отец Василий не стал дожидаться, когда ему присвоят сомнительное звание «зачинателя и благословителя», и поехал к своему духовнику, иеромонаху Григорию на исповедь.
* * *
Иеромонах Григорий не удивился его визиту совершенно.
– Наслышан, наслышан о твоих подвигах, – сокрушенно покачал он головой.
– Грешен, – опустил голову отец Василий.
– Это уж точно, – согласился иеромонах и вздохнул. – Не думал я, что такое с тобой произойдет. Нет, – предупреждающе вздернул он ладонь, когда отец Василий хотел пояснить ситуацию. – Не надо, не оправдывайся. Я все понимаю, сам таким был… годков семьдесят тому назад. Все думал устроить царствие божие на земле. Нет, конечно, я себе в этом не признавался, но хотел. Ох как хотел!
Иеромонах холодным испытующим взглядом заглянул отцу Василию в глаза и неожиданно дружески хлопнул приунывшего священника по плечу:
– Не горюй! Пойми главное: господь сам знает, когда и чему срок. Я знаю, что ты это как бы понимаешь, но принял ли ты это всем сердцем? Смирился ли ты перед его волей до конца?
Отец Василий не знал, что ответить.
– Людям незрелым кажется, что церковь еще слаба, – печально покачал головой иеромонах. – Потому что нам еще приходится принимать награды из рук безбожных правителей и вроде бы как ограничивать свое влияние храмовой оградой и кабинетами властителей.
– Но разве это не так?! – аж подскочил отец Василий от совпадения этих слов со своими невысказанными мыслями. – И разве мы станем сильными, если не будем…
– Подожди! – жестко оборвал его иеромонах. – Я сказал: так думают люди незрелые… Они не понимают, что у церкви нет нужды в «такой» силе. Они не ведают, что для слова божьего, сотворившего этот мир, нет в нем никаких преград!
80 
