Последние отзывы

  91  

– О, – удивился бугай вполголоса. – А ты, оказывается, здесь?

– Ага, – обреченно признал священник, подпрыгнул и врезал мужику туда, откуда исходил голос.

– Блин! – возмутился бугай. – Ах ты, гад!

Священник еще раз подпрыгнул, еще раз ударил противника в лицо, развернулся и побежал.

– Он здесь, братаны! – по-детски обиженно заорал бугай. – Держи его!

Отец Василий прибавил скорости, выскочил на трубы и, оскальзываясь на округлых поверхностях, помчался вперед. Теперь у него была только одна дорога. Где-то сзади что-то кричали, но это не имело значения: жизнь и надежда светили лишь оттуда – с противоположного конца невероятно долгой, почти как неприятности на работе, траншеи.

В считаные десятки секунд священник, задыхаясь, достиг вожделенного конца, пробуксовывая ногами и цепляясь руками за малейшие выступы, выкарабкался наверх, и в тот самый момент, когда уже можно было распрямиться и сигануть в кромешную тьму одного из бесчисленных усть-кудеярских проулков, его тронули за плечо.

– Мужик, – позвали священника.

– А? – обернулся он.

Прямо перед ним возвышалась почти такая же «горилла», как и та, что он оставил в полном недоумении на дне траншеи, метрах в двухстах отсюда.

– Все, мужик, приехали, – нежно произнесла «горилла».

И в следующий же миг отец Василий получил такой удар в лоб, что в глазах полыхнули разноцветные искры и он снова полетел туда, в самый низ, откуда и начинал этот сумасшедший ввиду своей полной бесполезности бег.

* * *

– Давай его сюда, – распорядился знакомый голос.

– Он грязный, блин, весь! – возмутились рядом.

– От страха, что ли, обделался?

– Да тут по колено грязь!

– Тащи-тащи…

Сознание помаленьку возвращалось. Отец Василий приоткрыл один глаз. Над ним нависала неразличимая в темноте, но – чувствовалось – весьма громоздкая фигура. Его обхватили под мышки и с причмоком выдернули из жидкой грязи.

– Задрали… – пробурчала фигура.

– Поговори мне еще, – веско пригрозили сверху.

Отец Василий максимально расслабил тело: когда придет нужный миг, фактор внезапности не помешает.

Его легко, как ребенка, подняли и прислонили к покатому склону траншеи – здесь он и пытался выскочить, перед тем как получил этот жуткий удар.

– Принимай.

Священника подхватили за ворот и одним рывком вытащили из траншеи. «Пора!» – подумал отец Василий, но ему тут же мягко, но уверенно завели руки за спину, а через секунду раздались два легких щелчка, и он уже был в «браслетах».

– Приводи его в чувство, – распорядился все тот же знакомый голос, и отец Василий открыл глаза: смысла строить из себя дохлую лягушку уже не было.

Священнику залепили звонкую пощечину, и его голова мотнулась и загудела, так силен оказался удар. Священник понял, что в окружающей кромешной тьме его открытые глаза никто просто не заметил.

– Хорош! – сказал он. – Больно.

– О?! – удивились рядом. – Очухался?

– Ага, – подтвердил священник.

– Тогда пошли.

Его поставили на ноги, подвели к подъехавшему «Рено» со знакомым битым правым крылом и опустили в снег перед самыми фарами.

– Готово, Батя, – отчитался один из бугаев, и перед священником присел на корточки тот самый солидный дядька с внешностью генерального директора, что допрашивал его и костолицего в ночном березовом лесу.

– Как себя чувствуете? – вежливо поинтересовался Батя.

– Спасибо, получше.

– Меня интересует только одно, ваше благословение, – так же вежливо начал Батя. – Где Борис?

– Не знаю, – покачал головой священник.

– Я не люблю, когда мне врут, – поставил его в известность Батя. – Поэтому вам лучше не запираться. Итак, где Борис?

– Я уже сказал. Не знаю.

Батя вздохнул и задумчиво покивал головой.

– Вас дважды видели вместе, – тихо произнес он. – И во второй раз вы увезли его от моих ребят в храм. Это нам известно доподлинно. Однако сейчас его в храме нет. Это вы его вывели?

– Да, я. – Отец Василий не видел смысла запираться.

– И куда он направился?

– Он мне не сказал.

– Опять врете, – покачал головой Батя. – Придется применить меры физического воздействия… – Он повернулся к бугаям: – Начинайте…

Отца Василия немедленно поставили на ноги и несильно, как им казалось, ударили под дых. Приподняли. И снова ударили. Священник задохнулся от боли.

– Итак, снова: куда пошел Борис? – задал вопрос из темноты Батя.

  91