39 
– Ну а как семья Слатковских поживает, ты что-то о них ничего не говоришь?
– Они переехали из нашего дома, – ответила Татьяна. – Слатковский пошел на повышение и получил новую квартиру.
– А что с Ритой? Чем она занимается, есть ли от нее хоть какие-то новости? – не глядя в глаза Татьяне, спросил Полунин.
Татьяна помедлила с ответом, словно подбирая нужные слова.
– Рита собирается замуж, – наконец-то сказала она. – Ее жених – сын какого-то крупного начальника из Москвы. Сразу же после свадьбы она наверняка уедет в столицу.
И наступила тишина. Оба молчали, думали каждый о своем. Обоим было как-то неловко и тягостно.
Эту затянувшуюся паузу прервал вошедший охранник, который грубо сказал:
– Все, голубки, хорош, время свиданки закончилось. Пора прощаться… Все, что успели, – все ваше, – добавил он, ухмыляясь. Владимир поднялся со стула и, шагнув к Татьяне, обнял ее за плечи.
– Спасибо, что навестила, Таня. Сейчас у меня в жизни не часто бывают приятные моменты. Сегодня ты подарила мне один из них… Прости, если что не так, надеюсь, мы останемся друзьями.
Коробкова быстро смахнула слезу и произнесла:
– Пиши мне, я буду ждать.
В этот момент Владимиру стало немного радостно на душе от того, что Татьяна оказалась одним из немногих друзей, кто не бросил и не забыл его в тяжелые времена.
В барак он вернулся угрюмый и подавленный. Сев на койку к Изе, молча закурил.
– Может, чифирь сварить? – предупредительно спросил Либерзон, видя, в каком он настроении.
– Пожалуй, – согласился Полунин.
Либерзон быстро сварил чифирь в кружке-самоваре. Отпив глоток, он протянул кружку Полунину, спросив:
– Что, похоже, свидание с любимой девушкой разочаровало?
– Это была не она. Это была Танька, ее подруга… и моя тоже.
– Но ваша девушка все же разочаровала вас? – спросил Либерзон.
– Да, она выходит замуж. Прошло чуть больше семи месяцев, как мы расстались.
– Семь месяцев – это много, – философски заметил Либерзон. – За это время можно родить ребенка. Недоношенного, правда.
Он положил руку на плечо Полунина и добавил:
– Забудьте вы о ней, Володя. Женщины приходят и уходят. Их будет немало в вашей жизни. Там, на воле… когда вы выберетесь туда. Главное, чтобы вы не делали глупости здесь, в зоне.
– Ты о чем? – удивленно спросил Полунин.
Изя некоторое время колебался, видимо, размышляя, сказать Полунину то, что он задумал, или не говорить. Наконец он решился.
– Послушай, Вова, – почти шепотом заговорил он. – Я мог бы тебе ничего не говорить… Но ты нормальный парень и симпатичен мне. Я буду очень жалеть, если ты сгинешь здесь, в тюряге, из-за глупости или недомыслия. Говоря это, я даже подвергаю себя опасности, никто, знаешь, не хочет связываться с Леней Быком…
Либерзон обернулся по сторонам, дабы убедиться, что их никто не подслушивает, и продолжил:
– Но ведь, мама дорогая, то, что он предлагает тебе, – это не дело. Если ты пришьешь Шевчука, ты подставишь себя под «зеленку», то есть под расстрел. Оперативники будут рыть землю рогом и подымут на зоне такой шум, что нам всем ой как несладко будет. К тому же в лагере полно стукачей, и кто-то им, кумовьям, рано или поздно накапает на тебя. Если они даже не пришьют тебе эту мокруху, то все равно подставят тебя под что-нибудь другое. И это в лучшем случае.
Полунин с удивлением посмотрел на старика. Куда делись его легкая манерность, интеллигентность. Изя говорил жестко, аргументированно и энергично.
– Я еще не дал согласие, – ответил Полунин.
– И не давай, не давай, – живо подхватил Либерзон, – потому что это гнилое дело. Леня все равно выкрутится, у него бабки есть не хилые. А тебя за убийство мента могут даже на суд не повести, затравят собаками, как зайца. То, что тебе нужно исполнить, – это дело палачей, а палачей даже братва не уважает, хотя и терпит.
Изя снова затравленно огляделся по сторонам.
– Не нужно это тебе Вова, не нужно. Ты только почитай, что пишут газеты, – он махнул недельной давности номером газеты «Известия». – В стране все меняется. Может быть, так случится, что нас выпустят раньше срока. Ведь мы с тобой не чистые уголовники. Мы сидим по экономическим статьям. Я уверен, что скоро отношение к таким людям, предпринимателям по натуре, будет иным. Если же вы, Вова, влезете в банальный криминал, ваша жизнь может сложиться совсем по-иному. Здесь, на зоне, очень легко наматывают сроки. Так что, я повторюсь, не лезьте вы в это дело, не то ваша жизнь очень быстро закончится.
39 
