23 
– Не понимаю я вас! Неужели вы все-таки приняли эту историю всерьез? Ведь это дело настолько темное, что даже профессионал за него не взялся бы! Разве что за очень крутые деньги... Ну и что вы в результате выяснили? Подозреваемых нет, свидетелей нет, ничего нет!.. Вы спрашиваете моего мнения? Вот оно – выбросьте все это из головы!
– Но труп-то ведь есть! – упрямо заметил я.
Чехов с досадой махнул рукой.
– А кто сомневается в естественности смерти? – презрительно сказал он. – Только вы! Человек абсолютно посторонний... Гражданин Зелепукин скончался после тяжелой и продолжительной болезни, свидетельство о смерти подтверждает это, тело предано земле, покойника уже начали забывать... Более того, женщина, которую вы подозреваете, вероятнее всего, тоже покинула нашу юдоль, переселилась, так сказать, к антиподам... Чего же вы хотите?
– Но я чувствую, что Зелепукин умер не своей смертью! – заявил я.
– Ну, хорошо! Попробуем зайти с другого конца, – смиренно сказал Чехов. – Допустим, вам удается добиться уголовного расследования. Допустим! Женщину задерживают, тело эксгумируют, проводят сложную, дорогостоящую экспертизу... И в результате выясняют, что смерть наступила от естественных причин! Зелепукину, извинившись, отпускают, а вас вежливо просят оплатить издержки... А следом и обиженная вами женщина выставляет вам ответный иск – о клевете. У вас, кстати, жена не адвокат? – хитро сощурившись, закончил Чехов.
– Я пока вообще не женат, – ответил я. – Но вот что я вам скажу, Юрий Николаевич! Чем больше и успешнее вы меня разубеждаете, тем крепче делается моя уверенность в насильственной смерти Зелепукина. Не знаю почему, но я чувствую это очень остро. Может быть, потому, что совесть моя не вполне чиста. И в ответ на ваши пространные рассуждения об ограниченности медицинской науки мне хотелось бы задать, в свою очередь, вопрос – а ваша оперативно-разыскная наука? Неужели она настолько бессильна, что, даже имея стопроцентный злой умысел, труп и прочее, не в состоянии изобличить преступника?
– Изобличает, кстати, следователь, – проворчал Чехов. – Но в каком-то смысле вы правы. Не в состоянии! И очень даже часто не в состоянии. Все, в конечном счете, упирается в экономические нюансы... Представьте себе, сколь кропотливым и долгим будет в данном случае расследование, каких средств оно потребует... А какова его экономическая целесообразность? Нулевая!
– А нравственная? – напомнил я.
– А нравственная волнует, кажется, только вас, – спокойно заметил Чехов. – Представляете, в наше трудное время, когда столько нераскрытых громких убийств, столько миллионных афер, следственная бригада будет работать на удовлетворение вашего нравственного чувства!
– Ну, следственная, допустим, не будет, – согласился я. – Но я имел в виду другое. Можно ведь попробовать разобраться, так сказать, частным порядком...
Чехов иронически взглянул на меня и сказал покровительственно:
– Кем вы себя вообразили – Лу Арчером, Майком Хаммером?.. Комплекция, впрочем, у вас... Да и движетесь вы... Боксом занимались?
– Кандидат в мастера, – гордо сообщил я. – Бывший, конечно.
– Ну что ж, по одному параметру подходите, – милостиво согласился Чехов. – Но, заметьте, частный сыщик непременно имеет за плечами опыт полицейской работы... Где он у вас?
– Потому и прошу у вас совета, – скромно пояснил я.
– Совета... – проворчал Чехов и, опустив голову, погрузился в раздумья. – Ну что ж, если вы так настаиваете, кое-что я вам могу посоветовать. Но все равно, боюсь, вы таких наломаете дров...
– Авось не наломаю, – заверил я. – Я везучий...
– Ну-ну, – хмыкнул Чехов и уже решительно сунул в рот сигарету. – Но, не обессудьте, я буду курить! Без курения какое же расследование! – Сердито сопя, он раскурил сигарету и придвинул к себе чашку с розовым цветком на боку, чтобы стряхивать в нее пепел. – Что скажете?
– Ничего не скажу, – покорно произнес я. – Наверное, по-своему вы правы... Я – весь внимание!
– Ну-с, так! – Чехов с большим удовлетворением затянулся и выпустил огромное облако дыма. – В общем, вы меня где-то задели. Пробудили, можно сказать, азарт. И, в сущности, вы правы – преступник неизбежно оставляет следы. Может быть, и стоит их поискать. Не знаю, принесет ли это нам с вами удовлетворение, но, как говорится, все лучше, чем по подъездам шататься...
Он хохотнул и сделал новую затяжку.
Я терпеливо ждал, а Юрий Николаевич, кажется, от души наслаждался как сигаретой, так и тем, что курил ее в моем присутствии. Наконец он соизволил продолжить свои рассуждения.
23 
