75 
– Теперь понимаю, – буркнул Роман Ильич, прикидывая, как бы с растительной темы перейти на разговор о здоровье. – Ну а сами, часом, не пробовали накрыться пирамидой?
Старуха сокрушенно покачала головой.
– Мне такую большую не сделать, – сказала она. – Силы уже не те. А здесь ведь картоном не обойтись! Материал нужен соответствующий, крепления... Вот если бы государство организовало для нас, для старых людей... Ведь тут нет ничего сложного, правда? – Она огорченно махнула сухонькой ладошкой. – Но никому мы теперь не нужны!
– Ну зачем же так печально? – вежливо сказал Четыкин. – Вот, например, фирма же о вас заботится...
– Это верно! – живо подхватила Ксения Георгиевна. – Очень, очень замечательные молодые люди! Такие почтительные, услужливые... Теперь это редкость. Ничего плохого о них не скажу. Очень я ими довольна. Но скажу вам по секрету... – Она поманила Четыкина к себе и, когда он наклонился к ее лицу, отчаянно прошептала прямо в ухо: – Я подписала им свою квартиру!
Она тут же отпрянула и посмотрела на Романа Ильича с веселым ужасом.
– Вы скажете – с ума сошла старуха? – продолжала Ксения Георгиевна. – Но посудите сами – живу я одиноко. Случись чего – стакан воды подать некому. А тут пожалуйста – и за продуктами сходят, и в доме приберут. Правда, в последнее время ко мне реже стали наведываться... – не слишком уверенно призналась она. – Говорят, работы много, а штаты им не расширяют... Ну, я из положения выхожу – когда сосед сходит, да и саму ноги еще, слава богу, носят...
– А все-таки здоровье пошаливает? – нетерпеливо спросил Четыкин, которому наскучила болтовня старухи. – Жалобы есть какие-то?
Ксения Георгиевна презрительно поджала губы.
– Да помню! – заявила она. – Разве в наши годы можно без жалоб? И голова вот кружится, и к сердцу подкатывает, и в животе иной раз будто огнем горит! Да вы сами увидите... – Она сделала движение, словно собиралась раздеваться для осмотра. – Кстати, доктор, я такая невежливая! Даже не спросила, как вас зовут!
– Иван Иванович! – сказал Четыкин, который почему-то остерегся назвать свое подлинное имя. – Вы, пожалуй, снимайте платье, а я пока приготовлю некоторые медикаменты.
Он поставил на стол чемоданчик, раскрыл его и быстро выложил на стол все необходимое – аппарат, фонендоскоп, шприцы, спирт и коробочку с заветной ампулой. На поверхностный осмотр он отводил себе не более полутора минут – с болтливой старухой и так потеряна куча времени. Когда она оденется, он сделает укол и уйдет. Он сделал бы его и без осмотра, но это выглядело бы слишком подозрительно, придется пойти на эту уступку.
Еще Роман Ильич подумал, стоит ли облачаться в белый халат и терять драгоценные минуты – кажется, хозяйка и так нисколько не сомневается в его праве вмешиваться в работу ее организма. Четыкин решил обойтись на этот раз без маскарада.
– Вы не могли бы чуть-чуть побыстрее, – мягко сказал он Ксении Георгиевне, которая еще копалась со своими застежками. – У меня на сегодняшний вечер запланировано еще два визита...
– Да-да! Я могла бы! – заверила старуха, еще больше путаясь в своих незамысловатых одеждах.
Роман Ильич досадливо поморщился. И в этот момент в прихожей задребезжал звонок. Четыкин ощутил внезапную болезненную судорогу, пронзившую его с головы до пят – словно он коснулся оголенных электрических проводов. Голова его инстинктивно дернулась – глаза уставились в темноту прихожей, высматривая опасность.
Старуха нисколько не удивилась неожиданному звонку и, слава богу, не заметила замешательства Романа Ильича. Она бросила возиться с платьем и суетливо сорвалась с места, заговорщицки шепнув Четыкину:
– Одну секундочку, доктор! Это мой сосед! Я просила его зайти ко мне, как только он соберется в магазин... Он должен взять мне хлеба и упаковочку кефира! Это секундное дело. Я сейчас!
Роман Ильич не успел возразить, как она буквально пулей вылетела из комнаты. В следующую секунду раздался щелчок отпираемого замка.
Четыкин занервничал и приуныл – теперь придется дожидаться, когда этот неведомый благодетель вернется с кефиром, иначе может подняться переполох. И, разумеется, нужно всеми силами избегать встречи с этим неожиданным свидетелем. До сих пор Роман Ильич был просто тенью, безликой и бесплотной, и в этом качестве собирался пребывать и далее. Впрочем, он сильно надеялся, что сосед остережется заходить в квартиру – от словоохотливой старухи не так-то просто вырваться.
75 
