74 
* * *
Джафар тогда первый раз оказался в Северной столице, и все его поражало. Рустам раньше бывал тут часто. В свое время он заканчивал заочно один из ленинградских тогда еще вузов и слегка снисходительно поглядывал на своего младшего родственника.
Было это еще в начале «перестройки», когда даже на центральных улицах крупных городов вместо опрятных магазинов чаще можно было встретить коммерческий ларек, который в обиходе назывался «комок».
Братья начали с того, что «помогали» своим землякам и другим выходцам с Кавказа, торговавшим на небольших рынках.
Постепенно сколотилась небольшая бригада. Рустам всегда старался прибрать к рукам как можно больше и как можно быстрее.
– Пока, брат, такое время, когда можно в мутной воде рыбу ловить, – говорил он. – Сейчас нужно силу набирать, на ноги вставать. Потом, когда будет все поделено, трудно станет найти свое место под солнцем. Тогда придется жестко драться, а для этого как раз нужны сила, деньги и связи. Связи можно купить, но для этого нужны опять же деньги. Их нужно добывать сейчас.
«Добывать» в его понятии – это силой запихивать под свою «крышу» всех, кто оказывался в поле зрения. Сразу же начались и первые конфликты, поскольку желающих кормиться на этом благодатном поприще было более чем достаточно.
Постепенно обрисовался район, где Рустам и его команда стали неоспоримыми хозяевами. Район этот был не особенно богатым, но старший брат Джафара не оставлял надежды расширить свои владения.
– Потом будет поздно, – не уставал повторять он младшему.
Получилось так, что Рустаму пришлось спорить с «соседом» по поводу «шефства» над одним коммерсом, занимающимся продуктами питания. Тот стоял тогда на относительно высоком уровне. У него уже были две оптовки, сеть комков, часть из которых располагалась на территории кавказской бригады, а часть – на территории соседа.
Рустам долго думал, как уладить спор с «соседом» и в конечном счете решил, что точку в этом вопросе должен поставить сам коммерсант. Рустам вместе с Джафаром приехал к нему заявить о своих правах.
– Твои ларьки все на моей земле. На его территории только оптовка, – заявил он ему. – Поэтому платить ты должен мне.
– Эта оптовка перевешивает все ларьки, – резонно заметил коммерсант. – И потом, если я скажу им, что не буду платить, меня просто убьют!
– Если ты признаешь нас своей «крышей», то это уже будут не твои заботы! – ответил ему Рустам.
Однако коммерсант тянул, колебался и не давал окончательного ответа. Рустаму это надоело, и он приказал похитить его сына-первоклассника. Сказано – сделано!
На следующий день коммерсант рыдал в трубку, умоляя Рустама вернуть ребенка, и говорил, что он согласен на все. Но, как только ему вернули драгоценное чадо, он вместе с семьей исчез из города, а «сосед» вызвал Рустама на разборку, которая закончилась жестокой перестрелкой. Рустамовские бойцы вышли из этой переделки победителями, но сам лидер погиб. Джафар занял его место.
Из того случая он вынес для себя урок, что нельзя миндальничать с коммерсантами, а нужно действовать по возможности жестоко, запугивать смертью, чтобы потом и мысли не возникало о сопротивлении. Такую политику усатый и вел впоследствии. «Пусть боятся даже дышать без спросу – так надежнее!» – не раз говорил Джафар сам себе.
Сейчас, глядя на мелькавшие за стеклом деревья, он зрительно уже представлял себе, как будет разговаривать с Крытым, когда в его руках окажется Катерина.
Между тем расстояние до Северной столицы неумолимо сокращалось. КП миновали благополучно – машину кавказцев даже не остановили для осмотра.
Когда добрались до нужного места, Джафар посмотрел на часы – в запасе у них было еще десять минут.
Шамиль и Хабиб покинули машину. «Калаши» они брать не стали, ограничившись только пистолетами. Зато бойцы, оставшиеся с Джафаром, вооружились автоматами. Выждав несколько минут, пока парни поочередно не завернули за угол дальнего дома, красавец «Гранд-Чероки» снова тронулся с места и вкатил во двор.
* * *
После разговора с главарем кавказской группы Вареный задумался. Думал он долго и отвлекся единственный раз, когда тупица Хомяк захотел налить себе водки.
– Кретин! – заорал на него старший, отнимая бутылку и стакан. – Ты решил все мозги пропить?! Я из-за твоего пьяного мурла подставляться не хочу!
Толстый обиженно заворчал, но что-либо внятное ответить долговязому так и не смог. А Вареный сжал кулаки, чувствовалось, что ему и без того очень хочется врезать от души по тупой толстой морде.
74 
