Особенно,... 
39 
В мгновение ока дом наполнился шумом. Мы с Алицией столкнулись лбами в первых дверях, через вторые пропихнулись, одолев нерасторопного Бобуся. Зося и Павел вылетели со стороны кухни. Белая Глиста, съёжившись в кресле, закрывала лицо руками и кричала. Телефон звонил.
Эва лежала на диване лицом в подушку, так, как обычно спала Алиция. Если бы Алиция не стояла рядом со мной, я решила бы, что это она. Между лопатками торчала рукоятка тонкого стилета…
— Черт бы тебя побрал с этим спокойным вечером!!! — с горечью крикнула Зося.
— Уже утро, — возмущённо запротестовала я. — О спокойном утре я ничего не говорила!
— Успокой её, к дьяволу, делай с ней, что хочешь, пусть она заткнётся! — рявкнула Алиция, пихая Бобуся к Белой Глисте.
— Что же с этим телефоном, господи, боже ты мой, нужно же куда-то звонить! — разволновался Павел.
— Бога ради, пусть кто-нибудь наконец подойдёт!!!
— Скажите этой старой холере, чтобы отцепилась, ко всем чертям! Это Кенгурица! Эва!..
— Пусть пани отцепится, — гневно заорал Павел в трубку. — Все заняты!
Я щупала Эве пульс. Или это была иллюзия, или пульс действительно бился…
— Эва жива!!! Слушайте, она жива! Скорую!!!
— Павел!..
Павел с трубкой в руке, казалось, остолбенел.
— Что? — сказал он. — Ага. Да, снова жертва. Ещё жива, нужна «Скорая»! Мы думали, что это Кенгурица… Все равно! Быстрей!..
Он положил трубку, прежде чем Алиция успела её перехватить.
— Это не Кенгурица, — сказал он. — Это господин Мульгор. Они видели, как убийца приехал. Сейчас будут здесь…
Расстроенная и одновременно взбешённая Зося принесла из кухни громадный котёл с водой и вылила его на голову Белой Глисте. Белая Глиста захлебнулась, и крик наконец затих. Алиция осторожно осматривала Эву.
— Посмотри, — с надеждой сказала она, — посмотри, куда он её пырнул.
Стилет торчал с правой стороны.
— Метил в тебя…
— Идиотка, нет у меня сердца с правой стороны. Ты сама это выдумала! У меня оно слева, как у всех нормальных людей, только немного сдвинуто! Сделала из меня урода на всю Европу!
— Слава тебе господи! Может, она благодаря этому и выживет!..
Белая Глиста обрела наконец дар речи и заявила, что она отсюда немедленно уезжает. Мы все по очереди влезли в лужу воды, которую Зося на неё вылила. Бобусь вообще перестал с нами разговаривать. «Скорая» появилась через пять минут. Г-н Мульгор на пятнадцать минут позже.
— Пустяки, — снисходительно сказал врач. — Порезаны мышцы, и ничего больше. Очень легко лечится. Сейчас заберём.
В половине шестого утра мы уже пили кофе и облегчённо вздыхали. Хотя бы раз путаница оказалась чем-то полезной. Моя болтливость спасла жизнь Эве, у которой, слава богу, сердце было на месте. Врач считал, что удар был нанесён не раньше, чем без десяти пять. Мы полагали, что телефон зазвонил как раз в ту секунду, когда убийца занёс руку. Это его спугнуло, и он не стал целиться точно, а просто всадил стилет с правой стороны и удрал, уверенный, что на звонок сейчас выйдут.
— На этот раз мы его здорово облапошили, — удовлетворённо заметил Павел.
А меня мучили страшные угрызения совести. Если бы я сразу вскочила к телефону, может быть, сумела бы ему помешать, и Эва не была бы даже поцарапана!
— Главное, что жива, — утешила меня Алиция. — Зато теперь мы знаем, что это не она. Подозреваемых остаётся гораздо меньше.
— Честно говоря, только Рой и Анита. А также все остальное человечество.
Тут к нам присоединился г-н Мульгор и даже выразил желание выпить кофе, который он предусмотрительно привёз с собой. Мы готовы были исполнить любое его желание, только бы он поскорей рассказал, как они узнали, что убийца снова вышел на охоту. Но прежде чем он успел открыть рот, снова зазвонил телефон. Алиция посмотрела на часы.
— Без десяти шесть, — зло сказала она. — Если это Кенгурица…
Это был Рой. Без всяких вступлений Алиция сообщила ему, что на этот раз жертвой оказалась его жена. Рой на том конце провода обезумел совсем не по-датски.
— Или упал на время в обморок, или его вообще хватил удар, — мстительно сказала Алиция, положив трубку.
— Если он убийца, то так ему и надо. Может, теперь, наконец, успокоится.
— А если не убийца, то будешь на коленях умолять его о прощении за нетактичность, — дополнила я. — Я, впрочем, тоже за лень. Много у него будет работы с прощением.
— Заткнись в конце концов и дай пану вставить слово! — сердито сказала Алиция. — И вообще успокойтесь!
39 
