Сначала пролистывала абзацы, потом страницы
Думала , а вдруг сейчас будет интересно 
3 
- Шеф сказал, если не сделаем до конца дня, уволит.
- Да, не уволит, - пыхтел Портной. – Это же тоннель. А кто, кроме нас, может починить это?
Музыка звучала приглушенно через динамики в дверях и передней панели.
- Там, где клен шумит, над речной волной, - страдал голос певца.
- Скоро будем на месте, - обернулась она к друзьям, прижавшимся друг к другу на заднем сиденье.
Фура, груженная трубами, врезалась в их джип на полном ходу. Водитель даже не пытался тормозить.
Врачи пытались вернуть их к жизни, делая все, что необходимо.
Взявшись за руки, они летели вглубь тоннеля.
- Хорошо?
- Не знаю, - она улыбнулась ему.
- Чего так темно-то? – он посмотрел вперед.
- Хочу, чтобы мы были вместе, всегда, - шелестел прямо в его ухо ее голос.
Какая-то сила выдернула их, разорвав сплетенные руки.
- Есть! – врач, утирая пот, кивнул. – Он здесь.
По рации связался с приемным покоем больницы. Предупредил, чтобы ждали.
В кармане затрезвонил мобильный.
- Да, - раздраженно ответил он.
- Игореха, - голос друга звучал необычно. – Прикинь, я ее вытянул. Думал – всё! Это – чудо.
Голос коллеги из «скорой» звучал звонко.
- Ну, чё, - Портной аккуратно сложил в сумку ключи. – Включаем?
- Давай, - Белый потянулся к рубильнику. – Все равно шеф заругает – сколько душ не попало!
- Профилактические работы, брат, - Портной закинул сумку на плечо. – Ничего не поделаешь…
- Вам какой? – поправив очки, он искоса глянул на нее.
- Восьмой, - она коротко ответила, стараясь быть независимой.
Потертая кожаная куртка. Портфель из крокодиловой кожи. Очки в дорогой оправе. Смуглый. Некрасивый, но что-то привлекает, притягивает взгляд, заставляя возвращаться все снова и снова. Сильные пальцы, сжимающие ручку портфеля. Красивое кольцо на мизинце. С брильянтом? Пожалуй. Джинсы, вытертые донельзя. А как обтягивают ягодицы? Наверное, ходит в фитнес-клуб. Женат? Да. Хотя, нет. Слишком уж неухожен. Вот, если бы я была его женой, я бы следила за всем. А худенький-то какой! Вот тот борщ, что я готовлю, трескал бы, небось, за обе щеки. Я бы за ним смотрела. И как он ест, прихлебывая. И как спит, похрапывая слегка.
- Ваш восьмой, - улыбнулся он ровными зубами.
Она вышла, оставив после себя аромат «Кензо».
Он доехал до своего этажа. Вышел. Нажал на кнопку звонка. Дверь открыла длинноногая блондинка в короткой шелковой рубашке, надетой на голое тело.
- Привет, любимый, - она скользнула щекой по его подбородку. – Что ты сказал жене?
- Да, ты достала уже со своими нравоучениями! – Гонтарь стукнул чашкой с недопитым кофе по столешнице. Кофе разлился неровным пятном, смешавшись с фарфоровыми осколками. Гонтарь запнулся, глядя на отломанную ручку от чашки в судорожно сжатых пальцах.
- Ты, вообще, соображаешь иногда? – Ира взяла тряпку, намочила ее под краном, и стала плавными движениями собирать со стола остатки завтрака.
Гонтарь невольно поймал себя на мысли, что упругие Иркины груди, затянутые в шелк халата, и мерно колыхающиеся в такт ее движениям, вызывают у него непроизвольную эрекцию. Он попытался подавить это чувство в себе, но получилось как-то не очень.
- Ир, - облапив ее сзади, прохрипел прямо в шею - туда,где сходились завитки волос.
– Я же не могу без тебя.
- Отстань, Гонтарь, - она мягко отстранилась. – Ты мне изменил. Глупо и невежественно.
- Что значит невежественно? – Гонтарь попытался сдвинуть брови.
- Значит, - Ира присела напротив, аккуратно запахнув полы халата. – Что ты изменил мне с самой непредполагаемой мною жертвой. Гонтарь, скажи, как можно было трахнуть уборщицу?
- Ира! – окрепнувшим голосом он попытался заглушить ее осведомленность. – Откуда у тебя такие сведения?
- От нее, любимый, - ее елейный голос впивался в его похмельные уши. – Она сама мне рассказала, как директору.
«Всё, попал, - коротко подумал Гонтарь. – Уволит, как пить дать. Что делать? Как выкрутиться?»
Резкий звонок в дверь. Через паузу – еще два, настойчивей.
- Кто это? – пошевелил губами навстречу звонку Гонтарь.
- Муж! – Ира уронила тряпку, упавшую на пол с глухим шлепком.
- Ты где? - он шарил рукой по кровати в полной темноте. Нашарил, почему-то, зажигалку. Крутанул колесико. Маленький огонек выхватил из темноты пустоту под одеялом. – Ле-ен! Лена-а!
3 
