Особенно,... 
28 
– Рауль, я хотел сказать, что с Ракель мы добьемся большей популярности. Это же такой шикарный ход – посадить за барабанную установку не лохматого потного мужика, а сексапильную красотку! Вспомни, как мы здорово выиграли на этом! Бабы валили послушать тебя, а мужики – полюбоваться на Ракель! Она как… приманка. Дополнительная – к нашей игре и твоему голосу.
– Каким бы шикарным ходом тебе это ни казалось, Ракель ушла, и все, – холодно возразил Рауль.
– Ушла, но может вернуться! От тебя все зависит! Только от тебя! Если ты ее попросишь…
– Я не буду ее просить! – повысил голос Рауль.
– Да черт тебя побери! – взорвался Чави. – В конце концов, группа не только твоя! Мы ее создавали вместе, мы и решения должны принимать сообща! Прежде чем выгонять Ракель, тебе стоило поинтересоваться мнением остальных, а не ставить всех перед фактом! Пусть ты рассорился с ней как с бабой, но рабочих отношений это не должно касаться!
– А как ты представляешь себе нашу работу с ней дальше после всего?.. – насмешливо спросил Рауль.
– Если уж на то пошло, изначально не надо было с ней спать! Не смешивать дело с постелью! Хотя тебя понять можно: кто бы отказался переспать с такой красоткой!
– Замолчи!
– А что ты так разволновался? Ты же расстался с ней! – с ехидцей заметил Чави. – Только не говори мне, что тебя до сих пор задевает, что с Ракель может спать кто-то другой, не ты! Нехорошо, Оренсе, по отношению к новой девушке! Или она для тебя просто временная забава?
– Умолкни, сказал! Мои отношения с Анной тебя не касаются!
– Да ради бога! Мне и правда нет дела до того, с кем ты спишь, если только не будешь каждую бабу приводить в группу, а потом, когда она тебе надоедает, выгонять!
Я увидела, как пальцы Рауля сжались в кулаки, как напряглись его скулы, будто он из последних сил сдерживался, чтобы не ответить Чави что-то такое же оскорбительное или не ударить его. Не знаю, чем бы окончился этот спор, но в этот момент Чави оглянулся и заметил меня. А следом за ним – и Рауль. И в его глазах мелькнул испуг.
– Подслушивать нехорошо, знаешь? – опередил нас Чави, обращаясь ко мне.
– Извинись перед Анной!
– За что? – удивился Чави. – Я не сказал ничего оскорбительного лично ей. В том, что она подошла в неподходящий момент, моей вины нет. Не вижу, за что я должен извиняться.
– Все в порядке, Рауль! – натянуто улыбнулась я, увидев, как недобро прищурился он, глядя на приятеля. – Отнесу это блюдо Давиду. Скоро будем обедать.
И поспешно покинула их, оставив разбираться уже без моего участия.
Поистине – подслушивать нехорошо… Никогда не знаешь, какую гадость можешь услышать.
Всучив Марку блюдо с мясом, передав Давиду слова Сары и поинтересовавшись, через какое время будем садиться за стол, я развернулась к дому.
Рауль ждал меня неподалеку от входа.
– Чави наговорил много неприятных вещей, – начал он, преграждая мне путь. – Сгоряча. Ничего лично против тебя он не имеет. Но до сих пор не может принять и ухода Ракель, и того, что я выгнал ее, ни с кем из ребят не посоветовавшись.
– Я понимаю, Рауль, – произнесла я делано добрым голосом, хоть, чего уж скрывать, на душе у меня было скверно… Слова Чави оказались ударом под дых, и я, все еще полусогнутая, хватала ртом воздух.
– У Чави непростой характер. Такие выпады случаются, мы к ним уже привыкли. Он отходчив. Сейчас походит где-то там себе, подумает и придет просить прощения – у тебя, у меня…
– Рауль, не надо оправдываться. Я в порядке. Главное, чтобы между вами не испортились отношения. А что касается Ракель, она же ведь в прошлом…
Последнюю фразу я невольно произнесла с вопросительной интонацией, желая, чтобы Рауль лишний раз подтвердил мне, что это так. Но он, после секундной заминки, вдруг сменил тему:
– Давид просил принести пару бутылок вина. Спустишься со мной в погреб?
Я кивнула, но осадок от того, что Рауль проигнорировал мой вопрос, усугубил и без того испорченное настроение.
Мы пересекли столовую, наполненную веселым шумом. Чави в доме не оказалось, видимо, он и правда ушел остывать после спора. Рауль направился в хозяйственное помещение и открыл дверь. За ней оказалась ведущая вниз лестница.
Как в сегодняшнем сне.
Спускаясь следом за Раулем, я не могла отделаться от липкого ощущения дежавю. Я узнавала эти выщербленные ступени, этот сырой запах. И наполнялась тревогой, ведь так уже было – вещие сны, предупреждающие о нехорошем.
28 
