Особенно,... 
20 
— Ритка, ты врешь, что у тебя что-то было с Камышевским. — В голосе мамы звенели слезы. — Да, я видела, как ты вешалась ему на шею. Только он словно сквозь тебя смотрел.
— По-простому это иначе называется. Знаешь как? Он раздевал ее своим взглядом.
— Глупости. Эдуард очень чистый человек. Такие не могут одновременно спать в двух постелях. Он показывал мне свой дневник — там на каждой странице по десять раз упоминается мое имя.
— Умираю от зависти. Пошлой, избитой, банальной, сентиментальной зависти.
— Брось паясничать. Я к тебе за советом обратилась, а ты… Не с матерью же мне советоваться.
— А почему бы и нет? Моя милая, ты малость недооцениваешь старую графиню. Ладно, слушай внимательно: поезжайте в свою Гагру вдвоем, а мы как-нибудь без вас управимся.
— Нет. Сашу нужно увезти отсюда. Мне очень не нравится эта история со Славой. Боюсь, у него с Жанной были интимные отношения.
— Ну и что? Какое это имеет отношение к Пупсику?
Я унюхала запах табачного дыма. Это Марго закурила сигарету. Она курила, когда нервничала.
— Неужели ты не понимаешь? Девочка в него влюблена. Я не хочу, чтобы ее первая любовь закончилась большим разочарованием. Да и он ей, честно говоря, не пара.
— Брось. А твой Эдуард тебе пара?
— Он из очень интеллигентной семьи. Интеллигент в третьем поколении.
— Браво. Итак, прежде чем лечь в постель с предполагаемым претендентом на ее руку и родовое владение, графиня проверила даже голубиные яйца в гнезде на крыше его дома.
— Какая же ты, Ритка, циничная.
— Ладно, забудем прошлое, как выразился баснописец. Если ты желаешь предаваться запретной любви за ширмой семейного отдыха, мы с Сашкой можем отвалить в Пицунду, а вы…
— Ну да, будешь шляться по ресторанам и танцулькам. Хорошенький пример для ребенка, ничего не скажешь. У девочки сейчас переходный возраст. Это самый важный момент в человеческой жизни.
— Полагаешь, твой пример больше достоин подражания?
У меня затекли ноги, и пришлось сменить позу. Я не заметила в темноте эту проклятую сухую ветку.
— Там кто-то есть! — воскликнула мама и выскочила на крыльцо. В руках у нее была зажженная сигарета. Ну и новости! Я и подумать не могла, что мама курит.
— Кошки, — успокоила ее Марго. — У четвероногих сейчас тоже время сексуальных игр.
— Нет, там кто-то на двух ногах.
У мамы было встревоженное лицо, но, как я поняла, идти в разведку она не собиралась.
— Пожалуй, ты права: отдыхать нужно по-семейному. — Это сказала Марго. У нее был глухой, уставший голос. — Гагра так Гагра. Надеюсь, мы будем жить не под одной крышей?
— Мы трое будем жить своей семьей, а Эдуард снимет где-нибудь поблизости комнату. — Мама нагнулась и загасила сигарету в клумбе с петуньей. — Будем общаться на пляже и в кафе.
— Суровые порядки.
— Не осуждай меня, Рита. Знала бы ты, сколько лет я ждала этой любви.
* * *
— Готов на коленях вымаливать ваше прощение, прекрасная сеньорита. — Славка смотрел на меня глазами побитой собачонки. — Чувствую себя чрезвычайно виноватым перед вами.
Я молча погладила его по руке. Я поняла вдруг, что, несмотря на все перипетии последних дней, мне его очень не хватало.
— Меня хотят увезти в Гагру, — пожаловалась я. — Если честно, мне туда не хочется.
— Советую развеяться, прекрасная сеньорита. Тем более морской загар будет вам очень к лицу.
— Загореть можно и здесь.
Славка явно меня стеснялся. Я засобиралась уходить.
— Сеньорита бросит мне открытку с видом на океан?
— При случае. Прости, Славка, но мне пора.
— Что ж, все хорошее кончается быстрее, чем лето. Зато снег тает долго. В Акапулько не бывает снега, сеньорита.
— Дался тебе этот Акапулько. Есть места и получше.
— Например?
— Бермудские острова, — назвала я первое пришедшее мне на ум.
— Сеньорита любит все таинственное.
Славка вздохнул и жалко мне улыбнулся.
Я тащилась по пыльному полуденному пеклу и думала о Славке и их с Жанкой взаимоотношениях. Вряд ли я когда-нибудь узнаю всю правду. Да и зачем она мне? Но почему-то мне не хотелось верить в то, что между Славкой и Жанкой что-то было.
Я закрыла дверь своей комнаты на крючок и, сбросив сарафан, стала разглядывать себя в зеркало. Впервые в жизни я стояла перед зеркалом абсолютно голая, и мне, признаться, ни капельки не было стыдно.
20 
