Особенно,... 
43 
– Кариньо, не думай. Спи, Даш-ша, спи, девочка. Я тебя люблю. Очень-очень люблю.
Я, боясь расплакаться, молча кивнула и уткнулась лицом ему в поросшую жесткими волосами грудь. От кожи Антонио пахло знакомо и успокаивающе, но я все равно еще долго не могла уснуть из-за гудящих, словно растревоженные пчелы, мыслей. А когда уже более или менее стала успокаиваться и погружаться в долгожданную дрему, мне пришла догадка. Я нашла или, правильней сказать, вспомнила то, что меня беспокоило раньше. Помещение на третьем этаже! Оно слишком маленькое, неправильно маленькое, специально маленькое. Оно должно быть по площади равнозначным площади находящегося под ним этажа, но было практически вполовину меньше. Площадка на отремонтированной лестнице гораздо меньше площадки на старой, не тронутой ремонтом. И стена, в которую практически упирается эта обновленная лестница, – не каменная, не родная, из другого материала, как и новая стена-перегородка в салоне на втором этаже. И что из этого следует? То, что я видела не весь третий этаж, а только его половину. И на месте новой стены, которая теперь значительно обрезала новую лестничную площадку на третьем этаже была, видимо, дверь, но ее заделали.
Нет, мне определенно надо снова попасть в помещение наверху, где мы уже два раза были с Антонио. Но на этот раз без мужа. И постараться найти вход на вторую половину третьего этажа, если, конечно, он не был единственным – с лестничной площадки. Потому что, если я найду вход на «засекреченную» половину третьего этажа, я разгадаю тайну этого дома.
IX
На следующий день Любовь Федоровна не пришла ко мне. Я напрасно прождала ее в гостиной на первом этаже до конца нашего предполагаемого занятия, а когда все сроки ожидания истекли, вышла на кухню к гремящей кастрюлями домработнице:
– Роза, не знаешь, где моя преподавательница?
Не прерывая своего сверхважного занятия – отмывать жир с большой сковороды, – Роза покачала головой, так и не удостоив меня словом. Я еще с минуту потопталась возле нее, ожидая, что та все же что-то вспомнит касательно Любови Федоровны и ответит, но Роза, совершенно не обращая на меня внимания, отставила вымытую сковороду и, наклонившись к посудомоечной машине, принялась выгружать из нее чистую посуду.
– Все с тобой ясно, – невежливо проворчала я себе под нос, вернулась в гостиную, собрала с дивана учебники и книгу, которую читала в ожидании Любови Федоровны, и отправилась наверх. Не хотелось бы звонить Антонио, чтобы не отвлекать его от работы, но беспокойство за мою учительницу росло, поэтому я взяла мобильный и набрала номер мужа.
– Антонио, это я. Ты можешь говорить?
– Ола, кариньо! Да, немного.
– Антонио, Любовь Федоровна не пришла. У тебя есть номер ее телефона, я хочу позвонить ей? Вдруг что-то случилось? Я волнуюсь.
– О, кариньо… – вздохнул после недолгой паузы муж. – Извини, забыл сказать. Твоя преподавательница уехала в Россию.
– Когда? – глупо спросила я. Что-то не складывалось, не получалось. Я знала, что муж Любови Федоровны должен был уехать на днях, но моя учительница оставалась присматривать за магазинчиком мужа во время его отсутствия.
– Антонио, Любовь Федоровна мне не говорила, что собирается уезжать. Ее муж – да, но не она.
– Даш-ша, она позвонила мне вчера вечером. Что-то случилось, она уехала вместе с мужем. Извини, я не сказал тебе вчера.
В его голосе было столько вины, будто каялся муж не только в том, что забыл предупредить меня об отъезде учительницы. Хотя я понимала его и прощала забывчивость: не до того ему было, я его сильно встревожила своими ночными «приключениями». Но новость, которую он мне сейчас сообщил, расстроила сильно. Я очень привязалась к Любови Федоровне, более того, полюбила ее. Она стала для меня неким светом, буфером между мной и все еще присматривающейся ко мне стране. Господи, о чем я думаю? Свет, буфер… Не об этом я должна думать. У Любови Федоровны что-то случилось, вот почему она уехала вместе с мужем. Что-то с дочерью?
– Кариньо?.. – осторожно позвал меня муж, так как я молчала.
– Что случилось у Любови Федоровны? – почему-то шепотом спросила я.
– Ничего страшного, – торопливо ответил Антонио, услышавший тревогу в моем голосе. – Ничего страшного, просто что-то важное. Она должна была уехать.
– Когда она вернется?
От сердца немного отлегло. Я просто буду терпеливо ждать возвращения моей учительницы и старшей подруги. И постараюсь найти, чем занять себя в ее отсутствие.
43 
