66 
– Я был на съемках клипа твоего мужа, как ты знаешь. И наблюдал ту сцену на дороге: уклонившийся вдруг с курса мотоцикл, будто водитель в последний момент заметил неожиданное препятствие. Более того, я видел то препятствие – молодую девушку, которая появилась и исчезла. Твой муж об этом не рассказывал? Он-то должен был ее заметить – иначе как объяснить его маневр, приведший к падению?
– Пассажирка, – машинально ответила я. – Она… она заметила.
– Вот видишь, в этом я тебя не обманываю. Твой муж пострадал. Возможно, травма его не так уж серьезна, раз он смог вскоре выступить и поехать на гастроли. Хотя я заметил, что он до сих пор хромает. И такие несчастные случаи – всего лишь начало. Я был также на концерте, как ты тоже знаешь. В какой-то момент оглянулся на вас и увидел, как твоя подруга вдруг покачнулась и оперлась на тебя. Но за мгновение до этого во вспышке света рядом с ней мелькнула девушка. Не знаю, успела ли твоя спутница ее заметить? Конечно, в такой толпе понять, что это именно тадевушка, очень сложно, но, поверь мне, я ее узнал. Ты повела свою спутницу к выходу. Я остался, надеясь, что твоей подруге просто стало душно. А когда понял, что вы не вернетесь, концерт закончился. Музыканты еще не успели попрощаться с публикой, когда к твоему мужу прямо на сцену выбежал мужчина и что-то сказал на ухо. И они ушли вдвоем, несмотря на то что поклонницы уже выстраивались в очередь за автографами.
– Моя подруга – сестра мужа. Она была в положении…
– Мне очень жаль, – сказал Сальвадор, правильно расценив мою паузу.
Я не знала, что ему сказать. Но он будто и не ждал ответа. Я допила остатки сока. На Сальвадора не смотрела, но чувствовала, что он не сводит с меня глаз. И мне отчаянно хотелось избавиться от его взгляда, который, казалось, прожигал на моей опущенной голове, на руках, в которых я вертела стакан, дыры. Мне даже показалось, что на коже останутся ожоги. Когда терпеть стало совсем невыносимо, я подняла глаза и спросила:
– Откуда вы все это знаете? Сами же сказали, что я нигде не прочитаю эту историю.
– Есть другие источники, Анна, – усмехнулся он. – Наиболее достоверные.
– Например?..
Мне подумалось, что он тоже, как и я, читал про слепого музыканта: Сальвадор упомянул ведь, что ему был известен Хуан Сегура Кампос.
– Например, Анна, прожить историю как свою.
– Не понимаю…
– Не нужно понимать. Просто поверь.
– Как я могу быть уверенной в том, что вы не используете выдумку в качестве психологической атаки, чтобы я тут же побежала домой и вынесла вам эту проклятую гитару?
– Я просил продать ее, не подарить. Ты получишь хорошие деньги. Как компенсацию за уже происшедшие с твоими близкими несчастные случаи. Ты вольна выбирать, верить мне или нет.
– У меня нет гитары: муж увез ее с собой.
– Хорошо, – сказал Сальвадор, поднимаясь и тем самым давая понять, что разговор окончен. – У тебя есть мой телефон, решай. Я больше не буду преследовать тебя.
Он подошел к стойке и расплатился. Я со своего места видела, как он на ходу надел шлем, вывел скутер на дорогу и, заведя мотор, поднял затянутую в перчатку руку, прощаясь со мной. Я машинально махнула в ответ. Не знаю, успел ли он это увидеть, потому что уже через мгновение исчез за поворотом. Я тоже поднялась, подошла к стойке и узнала, что Сальвадор заплатил также и за мой заказ. Что ж, спасибо, но этот маленький жест не избавил меня от неприятного осадка, оставшегося после встречи.
Я не пошла сразу домой, решила сделать круг по поселку, несмотря на то что день был серым из-за суливших дождь туч. Свежий ветер пробирался под легкую куртку, заставляя ежиться и сутулить плечи. Я спрятала мигом замерзшие пальцы в карманы и торопливым шагом спустилась по главной улице к морю, по дороге купив горячий багет.
Набережная оказалась ожидаемо пустой. Я присела на бетонную скамью и отломила от хрустящего багета кусок. Свежий хлеб с привкусом морского ветра и бодрящий, тяжелый от влаги холодный воздух – вкуснее обеда не придумать. И только сейчас, глядя на пенящиеся там, где еще недавно была широкая песчаная полоса пляжа, свинцовые волны, ежась от ветра, я осознала, что лето с его запахами жареных креветок, пляжными кафешками – «чирингитос», звуками музыки, толпами прогуливающихся до глубокой ночи по улицам поселка жителей ушло. Оборвалось не так резко, как в России, а уходило постепенно, с прощальными поклонами в виде теплых дней и улыбками солнца. Глядя на море, я думала над рассказом Сальвадора. Поверила ли я ему? И да, и нет. Его слова подтверждали наши с Лаурой подозрения, что гитара скрывает в себе некий секрет, но была ли эта история правдива, утверждать я не могла. У меня не было доказательств. Похоже, мне удалось нащупать дорогу, но самого пути и куда он ведет, я не видела. Так же не могла определиться с тем, какое впечатление у меня сложилось о Сальвадоре. С одной стороны, приятным он мне не показался. Но с другой – оставил ощущение, будто общалась я не с самим человеком, а с его фантомом, оболочкой… Слепком того, что он хотел мне явить: холодный, думающий лишь о выгоде, расчетливый человек. Я достала телефон и набрала номер моей подруги Арины, подумав, что ее муж может мне помочь.
66 
