64 
– Давно ждете? – вежливо спросил мужчина.
– Четверть часа, – честно ответила я. На его темных, четко очерченных губах показалась понимающая улыбка:
– Вам не следует меня бояться.
– Кто вам сказал, что я вас боюсь? – с вызовом спросила я.
– Вы сами дали это понять в нашем разговоре по телефону. И раньше.
Я не ответила. Все равно моим уверениям он не поверит и прозвучат они как хорохорство.
Было в его внешности еще что-то «демоническое». Не отталкивающее, а, наоборот, искушающее, притягательное и… опасное. То ли густые черные брови придавали его лицу некоторую суровость, то ли улыбка показалась мне неискренней. Красивая, обольстительная, но тем не менее неискренняя. А может, все дело было в странном цвете его глаз: вроде бы темные, как эбонит, но с каким-то внутренним светом, из-за которого они начинали казаться уже не черными, а карими с золотистыми искорками. Но при этом, хоть тон их относился к теплому, они показались мне холодными. Какой странный эффект… Цвет глаз моего мужа, наоборот, был холодным, но всегда казался мне теплым – из-за солнца во взгляде. Что присутствовало во взгляде моего мужа, что делало его таким теплым и чего недоставало этому незнакомцу? Невольно мне вспомнилось, как на меня смотрит Рауль, и я поняла, чего был лишен взгляд этого мужчины: в нем не было любви.
Он тем временем заказал подошедшему официанту стакан простой воды, я же попросила повторить мне сок.
– Спасибо, что согласились со мной встретиться.
– Вы этого так добивались, что пришлось сдаться, – без кокетства и иронии ответила я. – Куда бы я ни отправилась, везде оказывались вы.
– Простите за назойливость. Того требовали обстоятельства, – сказал он, усмехнувшись. – Как вас зовут?
– Анна.
– Ан-на, – прищурившись, будто примеривая имя на меня, произнес он. Мне это показалось вдруг таким неприятным, что я резко спросила:
– Вам не нравится мое имя?
– Главное, оно нравилось вашим родителям, – с непонятной усмешкой вдруг заметил мужчина. Но затем добавил: – Красивое имя. Вам идет.
– Вы так и не представились, – заметила я, пропустив его банальный комплимент мимо ушей.
– Сальвадор, – сказал он после некоторой заминки, которая натолкнула меня на мысль, что имя он использовал чужое.
– Сальвадор… Спаситель, значит.
– Именно, – ответил он с легким кивком и поднял стакан с водой.
– Что вы мне хотели рассказать? В вашей записке указано…
– Я помню, что там написано, – перебил он меня. – Мне нужна гитара.
Я усмехнулась, восхищенная его наглостью и прямолинейностью. Отличная уловка – записка с предупреждениями. Если бы я не поверила им, вряд ли согласилась бы на встречу.
– Та, которую вы недавно купили, – уточнил мужчина.
– Почему вы решили, что я захочу ее вам отдать? – спросила я ровным тоном, хоть внутри начала закипать от раздражения.
– Продать. Не отдать, а продать.
– Она не продается.
– Вам за нее могут предложить гораздо более высокую цену, чем та, которую вы заплатили. На эти деньги вы сможете купить хоть три гитары.
– Вы не понимаете! Это – подарок. Подарок моему мужу.
– Этот парень, музыкант, ваш муж? – спросил вдруг он.
– Вас это смущает?
– Нет. Вернемся к гитаре…
Да, права была Лаура, предположив, что за инструментом охотятся.
– Это вы забрались к нам в квартиру? Украсть гитару у вас не получилось, так теперь вы решили ее выкупить?
– Нет. Я не проникал в ваш дом.
– А кто тогда?
– Не меня спрашивайте. Я этого не знаю. Анна, я приехал предложить вам выгодную сделку. Буду откровенен: гитара нужна не мне, а одному состоятельному человеку, который коллекционирует старинные музыкальные инструменты – как знаменитых мастеров, так и малоизвестных. Это уже не первый заказ, который он мне делает. На этот раз мой клиент желает получить гитару мастера Пабло Молины. Но, похоже, во всем мире сохранился лишь единственный экземпляр, которым владел некий Хуан Сегура Кампос, а теперь – вы. Я вышел на сеньора Сегуру, но, к сожалению, купля-продажа не успела состояться, потому что он отнес гитару в магазин, где меня опередили вы. Я опоздал буквально на несколько минут.
64 
